– Именно так, потому что ничего подходящего я в аптечке не нашла.
Бегло взглянув на раны, она убедилась, что порезы не глубокие, и почувствовала облегчение. При одной мысли о том, что придется зашивать кожу, ей становилось дурно.
– Я взяла бутылку виски из вашей седельной сумки, – сказала она Камерону.
– Где твое гостеприимство, Джеймс Камерон? – спросил Люк, кивнув в сторону бутылки, которую держала Делла. – Истекай ты кровью, я непременно предложил бы тебе выпить.
Камерон хотел встать, но Делла не дала ему подняться. Сначала она налила виски себе и глотнула обжигающей жидкости. Женщины и мужчины, видимо, живут в разных мирах. Им никогда не понять друг друга.
Она промыла раны виски, посыпала древесным углем, чтобы впитались яды, после чего забинтовала.
– Вашему глазу, мистер Эппл, я ничем помочь не могу.
– Знаю. Это не первый фонарь.
– А у вас рана на губе будет трескаться каждый раз, как вы начнете говорить. Заживет не скоро, – повернулась Делла к Камерону. Ранка была маленькой, но в очень неудачном месте.
– Не стоит об этом волноваться. – Он поднялся, расправил плечи и проверил, нет ли синяков и ссадин. – Я приведу твоего коня, – сказал он старику.
– Я все на том же пегом. Он привязан вон там.
– Займусь-ка я, пожалуй, ужином, – сказала Делла, предположив, что сумасшедший мститель заночует здесь. – Вы не собираетесь на нас снова нападать?
Он улыбнулся ей:
– Я ничего против вас не имею, мне нужен он. Я не нападаю на женщин. За кого вы меня принимаете?
– Пока не могу сказать. – Она занялась готовкой, то и дело настороженно поглядывая на Эппла. Хотя знала, что Камерон не даст ее в обиду. – А за кого я должна вас принимать?
– Давненько мне не задавали таких вопросов. – Он задумался. – Я восхищаюсь индейцами, люблю и уважаю их, и это, наверное, отличает меня от всех остальных людей. Конечно, они мне больше были по душе до того, как их загнали в Резервации. Им это не особо нравится. А кому бы понравилось? Я женился на индейской женщине, она моя третья жена. Зовут ее Зеленое Перо. Первая и вторая умерли.
– А она и в самом деле противная и ненормальная? Ужин сегодня будет простым: бобы, бекон и булочки. Камерон называл такой ужин «три Б».
– С ненормальными куда интереснее общаться. Характер у нее всегда был отвратительный. Еще до того, как стало плохо с головой. И с каждым днем все хуже и хуже.
– А она не пыталась вас убить?
– Пожалуй, что пыталась. Делла нервно кашлянула.
– Однажды швырнула в меня кастрюлю с кипящей водой. На мое счастье, в тот день на мне было много одежды. Это и делает ненормальных женщин интересными. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Один раз Зеленое Перо завела меня в прерию и оставила там умирать. Немощного старика! – Он покачал головой и глотнул виски. – Когда я наконец добрался до дома, она сказала, что не помнит такого. Но на всякий случай спросила, все ли я еще хочу взять вторую жену. – Он рассмеялся. – А ваш муж где, миссус?
– Погиб в самом конце войны.
Бобы с беконом выглядели весьма аппетитно, чего не скажешь о булочках.
– Нельзя так долго быть вдовой.
Делла не нашлась что ответить и принялась посыпать бобы солью и перцем. Других специй она не нашла.
– Для женщины не может быть ничего лучше, чем положить глаз на Джеймса Камерона, – сказал Эппл. – Он хороший человек.
Делла подняла бровь, стараясь сдержать улыбку.
– Но не дорожит жизнью, – сдержав улыбку, сказала она и уже серьезным тоном добавила: – А вы на самом деле собирались убить его?
Люк покосился на нее здоровым глазом.
– А вы – меня?
Наступило молчание.
– Я восхищаюсь Джеймсом Камероном, – сказал мистер Эппл. – Жаль, что племянника моей жены убил не какой-нибудь другой законник. Мне совсем не хочется убивать Камерона.
– Очень мило с вашей стороны, – проговорила Делла с долей сарказма в голосе.
– Я знаю, – бодро ответил он. – Но вернемся к нашей теме. Женщина должна иметь мужа.
В этот момент появился Камерон, ведя под уздцы пятнистую лошадь с пустыми седельными сумками. Время от времени он кряхтел и потирал рану на плече, но не просил помочь ему расседлать коня.
После еды Камерон поблагодарил Деллу за ужин.
– Особенно вкусными получились булочки.
– Да, я давно таких не ел, – согласился мистер Эппл.
Булочки почти не поднялись, а снизу слишком подпеклись, но Делла не стала говорить о том, как сложно готовить на походном костре. Она протерла тарелки и котелок песком, а Камерон с мистером Эпплом в это время обсуждали последние новости, попивая кофе, смешанный с виски. Камерон время от времени трогал свою губу, когда чувствовал, что кровь сочится сквозь мазь, которую нанесла ему на рану Делла.
Она поглядывала на него поверх костра, размышляя над словами мистера Эппла о том, что женщина должна иметь мужа, и вдруг почувствовала жар внизу живота.
– С вашего разрешения, я хотела бы просто… – махнула рукой в сторону своей постели и посмотрела на сидящих у костра мужчин. – Надеюсь, мне здесь ничто не грозит?
Эппл закатил глаза:
– Вы разочаровываете меня, миссус.
Камерон улыбнулся, и огонь в животе Деллы разгорелся еще сильнее.
– Люк так устал, что не в силах справиться даже с мошкой. Того и гляди заснет.
– А вот это уже наглая ложь!
– Все в порядке, вам ничто не грозит, – уже серьезно проговорил Камерон, глядя ей в глаза.
Делла никогда еще не чувствовала себя такой защищенной, как в компании Джеймса Камерона. Осознание этого удивило ее, но Делла подумала, что удивляться не стоит. Ведь он – человек-легенда.
«А еще он – подлый обманщик, – подумала Делла, засыпая. – Знал ведь, что старик прячется поблизости. Но снял ремень с оружием».
Однако Джеймс Камерон скрывал еще кое-что, гораздо более серьезное, о чем Делла и не подозревала.
Глава 9
– Ну и что вы за женщина, миссус?
– Сегодня – замерзшая и промокшая.
С самого утра моросил дождик, проникая между рукавами и перчатками, затекая за шиворот и даже в ботинки. Делла не сразу поняла, что в шляпе дыра, а когда спохватилась, волосы, собранные в узел на затылке, намокли. По лицу тоже текли струйки воды.
– С полудня очень похолодало, – заметила Делла, поежившись, и стала дышать на пальцы, чтобы согреть их.
Они с Люком сидели на покрывалах, расстеленных на влажной траве, и слушали, как капли дождя стучат по импровизированному тенту. Камерон ходил по лагерю, и сквозь пелену дождя можно было рассмотреть лишь его силуэт.
– Как ему удалось развести костер? – Делла не видела самого костра, потому что мешал навес, но чувствовала запах свежесваренного кофе – сейчас, впервые за долгое время, ей захотелось выпить его.
– Если мужчина не может разжечь костер, ему нужно жить в городе и не высовывать оттуда носа.
– Не припомню, чтобы в середине августа было так холодно.
– Ха! В прериях и не такое бывает. Особенно в конце лета. Сегодня холод, а завтра – невыносимая жара.
– Почему в мокрую погоду ехать верхом труднее, чем в сухую? – спросила Делла.
– Понятия не имею.
– А почему он, – она кивнула в сторону Камерона, которого нельзя было разглядеть за пеленой дождя, – такой упрямый?
Камерон помог Люку соорудить навес, после чего попросил Деллу и старика не мешаться у него под ногами. Делла Резонно заметила, что втроем они сделают все гораздо быстрее, тем более что все равно промокли. Но Камерон твердо решил разбивать лагерь в одиночку.
– Это меня и волнует, – ответил он. – Не хватает только, чтобы вы разболелись.
Как будто бы он не может подхватить лихорадку, а они такие слабые, что вот-вот свалятся с ног! Делла начала было спорить, говоря, что им тоже не нужно, чтобы он заболел, но Камерон не обратил на ее аргументы внимания, как будто бы ни разу в жизни не хворал.
– Будь я молод, поступил бы точно так же, – сказал Люк Эппл, кутаясь в жесткую лошадиную попону. – В лагере должен быть порядок.