– Я тоже все видел, – поддержал его официант. – Это была самозащита.
Шериф кивнул и посмотрел на Камерона.
– Вы должны сегодня же покинуть город.
– Об этом не может быть и речи, – возразил Камерон все так же спокойно.
Но что-то в его взгляде заставило шерифа изменить свое решение.
– Можете остаться на эту ночь. Так уж и быть. Уедете утром.
– Это другое дело. – Камерон повернулся к официанту – Подавайте ужин.
– Неужели у вас не пропал аппетит? – Делла ушам своим не верила – Ведь вы только что убили человека!
Он стряхнул со стульев осколки зеркала.
– Вот ваша салфетка.
Выдвинув стул, он ждал, пока она сядет.
Делла никак не могла прийти в себя. У нее дрожали руки, когда она положила салфетку на колени.
– Вы раскаиваетесь в том, что убили его? Его взгляд был холодным и отчужденным.
– Вы, вероятно, не заметили, что Харви Мортон выстрелил в меня. Дважды.
Делла посмотрела на осколки зеркала на скатерти их стола.
– Это другое. Почему, во имя Господа, вы просто стояли там и ждали, пока он выстрелит?
Она вспомнила, что чуть не упала в обморок от страха, и во рту у нее снова пересохло.
– Из револьвера Мортона, насколько мне известно, точно прицелиться невозможно. К тому же Мортон был пьян и стрелял наугад. – Камерон допил свое виски. – Ситуация очень неприятная. Для меня главное, чтобы это не квалифицировали как убийство. Только как самооборону. Именно поэтому я никогда не стреляю первым.
– Он мог не промахнуться.
– Мог.
Делла внимательно изучала содержимое тарелки, которую перед ней поставил официант. Телятина, рис, томаты, кукуруза, бобы. Еще он принес полную корзинку горячих маисовых лепешек. Но Делле кусок не шел в горло. Она попросила официанта принести кофе. Камерон же спокойно ел свой ужин.
Как грустно. Казалось, с тех пор, как они смотрели друг другу в глаза и шептались о зеленых искорках и маленьких шрамах, прошла целая вечность. Сейчас они не произносили ни слова.
К концу ужина Камерон вдруг поднял голову, и их глаза встретились.
«Его могли убить. Я не должна любить этого человека. Еще одних похорон я просто не переживу».
«Даже если бы я не убил Кларенса Уорда, я не смог бы дать ей душевный покой, в котором она нуждается. Никогда».
Глава 12
Раньше, до того как они остановились в Рокасе, Камерон ехал рядом с Деллой, но теперь стало ясно, что им следует соблюдать дистанцию, и он скакал впереди, как в первые дни путешествия. Горы становились все выше и выше, по мере того как путешественники въезжали в предгорье.
Ближе к полудню в миле к югу от них проехали двое мужчин, направляясь на восток. Камерон обменялся приветствиями с полудюжиной пастухов, державших путь к Форт-Уэрту. С Деллой же они не перекинулись и десятком слов до самого вечера. Вместе разбили лагерь, сели у костра и стали ждать, пока поджарится кролик.
– Я всегда думала, что в этом месте будет пусто – ни одной живой души, – заметила Делла, сняв шляпу. Она вынула несколько шпилек, и ее коса свободно упала на спину. – И меня сильно удивило, что с начала нашего путешествия мы встретили столько людей. По-моему, кофе готов. – Она хотела подняться.
– Не вставайте. Сегодня как раз подходящий случай, чтобы выпить виски. – Он ушел и вернулся с бутылкой и кружками.
Наполнив кружки и передав ей одну, он сказал:
– Вы почти не говорили со мной вот уже три дня, Делла. Давайте обсудим случай в Рокасе и навсегда забудем о нем, идет?
– Вы правы, сегодня действительно подходящий случай, чтобы выпить виски.
– Вы спросили, жалею ли я о том, что убил Мортона. Но я не ответил. Конечно, жалею. – Ему хотелось бы на этом закончить, но Делла предпочитала обсуждать вещи и события с разных точек зрения. Может, все женщины такие? – Мне так хотелось наслаждаться чудесным вечером, но этот сукин сын все испортил. И сам погиб. Хотя у него был выбор. Мне жаль, что пришлось его убить, но другого выхода не было.
– Вы совершенно правы.
– Придурок журналист, который написал обо мне, совершенно справедливо сказал, что, когда человек достаточно известен, чтобы стать всеобщей мишенью, он будет в относительной безопасности, лишь когда противник знает, что любое нападение, любое противостояние – это вопрос жизни и смерти. Кто-то обязательно должен умереть. И это естественно.
– Не понимаю, как вы можете так жить. Вы или герой, или мишень. Каждый, с кем вы встречаетесь, хочет либо пожать вам руку, либо всадить в голову пулю. Третьего не дано.
Она была золотой серединой. И именно это делало ее особенной. Она восхищалась им, возможно, уважала его, но Камерон не чувствовал, что она рассматривает его как героя или опасного человека. Она не видела в нем легендарного охотника за бандитами, недостижимого и неприступного. В его присутствии она не чувствовала себя скованно и не смущалась.
– А вы знаете что-нибудь о Харви Мортоне? – спросила она.
– Предпочитаю не знать.
– Женщина, которая принесла мне завтрак, рассказала, что он делал седла. Никто не знал, что у него есть оружие.
Она собиралась рассказать ему все. Камерон допил свое виски и налил еще.
– Они с друзьями начали пить вскоре после полудня. Друзья решили подшутить над Мортоном и подговорили его вызвать вас на состязание.
– Состязание? То есть собирались поставить в ряд бутылки и сбивать их в то время, как пытались пристрелить друг друга? Я и седельщик? – Камерон провел рукой по волосам. – Боже!
– Его дружки подумали, что вы откажетесь, и напоили Мортона, потому что он был единственным, отважившимся пойти к вам. Но что-то пошло не так. Вы могли стать жертвой простой глупой шутки!
Шансы такого исхода были невелики, однако существовали. У Камерона словно камень с души свалился. Делла понимала его!
– Но жертвой стал Мортон. – Она покачала головой. – Как печально!
– Убить – нелегко. Даже того, кто покушается на твою жизнь.
– Я никогда не видела, как убивают. Даже во время войны. Не знаю, может, мои слова задели вас за живое. Но мне казалось неправильным просто сидеть и есть как ни в чем не бывало. Как будто бы ничего не случилось!
– Вы с самого начала знали, кто я и чем занимаюсь.
– Одно дело – слышать о легендарном стрелке, а другое – видеть убийство собственными глазами.
В тот вечер, когда он повел ее ужинать в Рокасе, Делла выглядела просто восхитительно. С такой женщиной каждый мужчина мечтал бы пройтись под руку. Но для него она была еще прекраснее, одетая в свое обычное платье и занимающаяся повседневными делами.
Она опустилась на колени и пыталась получше приладить вертел с кроликом. В свете костра ее лицо казалось розовым, длинная коса лежала на спине. На фотографии у нее были изящные ухоженные руки, теперь Делла коротко стригла ногти.
Он старался не думать о ее теле, но, конечно же, это ему не удавалось. На свадебной фотографии она была затянута в тугой корсет. И в тот вечер в «Гранд-отеле» на ней тоже был корсет. У себя на ферме и здесь, в прериях, она его не надевала. Камерон считал, что он совсем не нужен. Ее пышные груди отчетливо вырисовывались под белой тканью сорочки. Узкая талия и стройные бедра не оставили бы равнодушным ни одного Мужчину.
Стиснув зубы, Камерон отвернулся и стал смотреть на залитый лунным светом склон горы. Через два дня они двинутся через горы, и ночи станут холоднее.
– Я вовсе не осуждаю вас, – проговорила Делла. – Обществу нужны люди, готовые в нужный момент нажать на спуск. Просто я не привыкла к подобным ситуациям и болезненно реагирую на них.
Он подумал, что Делла, возможно, впервые в жизни видела убийство. Это поразило его. Он не мог себе представить, что такое возможно. Тем более на Западе. Видимо, стал циничным, охотясь на преступников. Делла напомнила ему, что есть другой мир, где убийство – событие из ряда вон выходящее.