- Так ты его видела? В каком он состоянии? – спросил первый голос очень взволнованно.
- В тяжелом, - сухо отвечал второй. Этот второй голос явно принадлежал уже знакомой Штольману даме - Елене Станиславовне.
- Но врач говорит, что есть надежда? – трепетно прощебетал первый голосок.
- Врачи всегда что-то говорят, - отрезала Елена.
Оставаясь незамеченным, Штольман подошел поближе. От девушек его скрывал ствол старого дуба. Возможность для наблюдения у него была идеальная.
Да, верно, одна из девушек – Елена, она же Элен. Другая... другой юной девой Штольман невольно залюбовался.
Белокурые локоны, нежные, как золотистый пух, обрамляли юное личико. Солнце просвечивало через эти локоны, и казалось, что они сейчас растают в воздухе, как тают облака на небе. Таким же нежным было бело-розовое личико девушки – оно казалось одним яблоневым лепестком. И сама ее красота, казалось, светилась и таяла - смотрите на нее скорее, о люди, пока вам еще доступно любоваться на эту нежную прелесть...
Наряд у девицы был под стать ее воздушной внешности – сплошная кисея и оборки. Ее сестра была одета проще – льняное платье строгого силуэта в полоску.
Разговор у девушек, однако же, явно не задался, чувство неловкости висело в воздухе. Они замолчали, и, похоже, собрались разойтись в разные стороны. Теперь уже Штольман вышел из своего укрытия и подошел поближе...
- Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, - заговорил он, - позвольте представиться, мадемуазель – следователь Штольман, Яков Платонович. Могу ли я узнать ваше имя?
- Венцеслава Станиславовна Ладейкина, - выговорила воздушная фея с удовольствием. И уставилась на Штольмана с каким-то странным выражением. Улыбка блуждала на ее прелестных губках.
- Ага... а вы – Штольман повернулся к другой даме, - Елена Станиславовна Ладейкина... так вы – сестры?
- Да, - просто сказала Елена.
Штольман переводил взгляд с одной девы на другую. Да, внешнее сходство очевидно. Однако...
Младшая, Венцеслава, пожалуй, красивее старшей. Но старшая, Элен, смотрит прямым открытым взглядом. От взгляда же Венцеславы Штольману стало даже неуютно. Сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать, от силы? А уже смотрит с прищурчиком, выпятила нижнюю губку, и весь ее вид – этакая неотразимая самка, приманивающая самца, и ведь уверена в своей неотразимости, уверена на все сто... И откуда это? С рождения, что ли?
Этот взгляд был ему просто неприятен. «А я все о тебе знаю, - как бы говорил этот взгляд, - я знаю, что ты слаб, что будешь, как воск в моих руках, что ты пойдешь за мной, стОит поманить тебя пальчиком...».
Это его даже слегка разозлило. Что ты можешь знать о Штольмане, глупое маленькое созданье? Юная гимназисточка, вообразившая себя Клеопатрой...
Впрочем, на лице Штольмана не отразилось ровным счетом ничего. Он спросил:
- А что вы думаете об этом прискорбном происшествии?
- А я вообще ничего об этом не думаю, - молвила она нараспев, продолжая обволакивать Штольмана маняще-насмешливым взглядом.
- А вы, простите, в каком классе гимназии учиться изволите? – поинтересовался Штольман.
- А я уже окончила гимназию, - хихикнула она.
Затем она приложила пальчик к губкам таким жестом, что было ясно – она хочет показать и красивое запястье, украшенное нежным браслетиком-цепочкой с жемчужинками – ну и на губки, само собой, обратить внимание.
- Но если вы ничего об этом не думаете... то зачем же вы только что проявили интерес, спросив о самочувствии раненого у своей сестры?
- А подслушивать нехорошо, - лукаво пропела юная дева.
- Профессия такая, - улыбнулся Штольман. – Так зачем?
- Из вежливости, сударь, - пролепетала девица, томно полуприкрыв глазки, - исключительно из вежливости!
И, надменно поклонившись, удалилась прочь. Штольман проводил ее взглядом. Затем, повернувшись к Элен, поинтересовался:
- Скажите… а почему при русской фамилии у вашей сестры польское имя?
Элен усмехнулась.
- Да никакая она не Венцеслава, она Варвара на самом деле, Варенька - выговорила она, махнув рукой, - просто она ребенок еще. Считает себя такой неотразимой для мужчин дамой…
- Да, это я заметил, - кивнул Штольман. – А что, действительно у нее такие успехи в этом вопросе?
- Я бы не сказала. - Элен пожала плечами. - Хотя несколько гимназистов из младших классов ею точно увлеклись. Это ей вскружило голову, но вот насколько она способна произвести впечатление на мужчину более серьезного…
Штольман понимающе кивнул.
- Не судите ее сурово, - проговорила Элен извиняющимся тоном, - она все же еще совсем малышка. Меня она вот тоже считает неудачницей – все потому, что Сергей - штатский, и, к тому же, не обладает шикарной внешностью, хотя добрее и приятнее чем он, человека не найти, но что ей в этом? Ведь она считает, если замуж – только за душку военного, и непременно красавца, чтобы все от зависти лопнули!
- Понимаю, - согласился Штольман.