Сказка на сон грядущий
- Как провели сегодня день, Анна Викторовна? – спросил Штольман, отметив про себя, что за ужином Анна выглядела какой-то рассеянной.
Выглядела она, впрочем, прелестно, как всегда – даже прелестнее обычного. Прическа уложена так старательно, что даже непослушные завитки не выбиваются из нее, как это бывает по обыкновению, а платье, кажется, новое… голубой шелк с нежным, в виде листочков, темно-голубым орнаментом… новое, или он его уже видел? Но идет ей очень.
- Да так, ничего особенного, - отвечала она с улыбкой, - днем гуляла немножко, прошлась по модным лавкам… никогда не думала, что буду этим заниматься, но они так тут в Петербурге заманчиво отделаны…
- Купили что-нибудь? – спросил Штольман с улыбкой.
- Да! – новые перчатки. Потом вернулась домой, нашла в вашей библиотеке одну старую книжку, которой зачитывалась в детстве, решила перечитать... да и уснула. И даже сон увидела. Странный какой-то.
- Вещий, конечно? – Штольман продолжал улыбаться.
- Наверное – у меня других не бывает.
- И что за сон?
- Начался он так даже приятно: сад, ночь, луна в облаках, море цветущей сирени, беседка…
Штольман насторожился.
- А дальше?
- А дальше – юноша в беседке, и рука с револьвером, в него целится...
- Рука? Интересно… а как она выглядела?
- Не знаю. Рука была как в тумане, да я и увидела ее на долю секунды.
- А дальше?
- А дальше – все. Книжка на пол соскользнула, хлоп – я и проснулась.
Штольман улыбнулся.
- А что за книжку вы читали, интересно?
- А вот, - она взяла с дивана и протянула ему слегка потертый томик Гоголя.
- «Вечера на хуторе близ Диканьки», - прочел Штольман и усмехнулся.
- И что вы так улыбнулись?
- Да так – чудесная книжка, сплошные кошмары, покойники, страшная месть и прочая мистика.
- Хотите сказать, это книжка меня так впечатлила, что я этот сон увидела?
- Да нет – ничего такого я не хотел сказать.
- А я выбрала из всех сказок - «Ночь перед рождеством». Никаких покойников и страшного колдовства. А, наоборот - большая любовь, полет в Петербург, роскошный царский дворец... и даже чертик смешной такой, домашний.
Штольман задумчиво смотрел на огонь. И неожиданно для самого себя попросил:
- А почитайте мне вслух.
- Что?!
- Ну, если вам не трудно... Мне просто нравится слушать ваш голос.
Анна издала тихий смешок, который он так любил. Потом пристроилась поближе к лампе с зеленым абажуром, и начала:
- «Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру...»
Голос Анны убаюкивал. Хотелось просто расслабиться и задремать. Сознание то уплывало куда-то, то в него врывались отдельные фразы, произносимые родным голосом...
- «В сундуках у Чуба водилось много полотна, жупанов ... Все это Солоха находила не лишним присоединить к своему хозяйству... А чтобы каким-нибудь образом сын ее Вакула не подъехал к его дочери... она прибегнула к обыкновенному средству всех сорокалетних кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с кузнецом» - слышал Штольман сквозь дремоту.
Внезапно Анна прервала чтение и со смехом воскликнула:
- Яков Платоныч, да вы же уже спите!
- А? Нет, что вы...
- Да конечно же! Спите! Ну вот - что я читала сейчас?
- Да нет же, - Штольман потер лицо рукой, - вы как раз читали, что эта кумушка все время старалась ссорить Чуба с кузнецом, кстати, я не понял – зачем?
- Ну как же вы не поняли! Она сама за Чуба замуж хотела!
- И что?
- Ну вот и доказательство того, что вы спите, а то бы таких вещей не спрашивали, - Анна, улыбаясь, оставила стол с лампой и присела к нему на диван, склонилась к нему. – Вы что, забыли, что по православному обычаю…
Губки Анны были так близко, так соблазнительно близко…
- Давайте поговорим потом о всяких обычаях, - пробормотал Штольман…