И вот, покуда я стоял посреди деревенской улицы и раздумывал, что же делать, судьбе вдруг, видимо, стало угодно сжалиться некоторым образом над моими мучениями.
Хлопнула дверь одного из домов, и на некрашеном крыльце показался толстый человек, явно не принадлежавший к местному населению. На нем был обыкновенного городского покроя, только, пожалуй, несколько старомодный черный костюм и такого же цвета шляпа. В одной руке он держал трость с массивным серебряным набалдашником, а в другой — небольшой саквояж. Лет ему было около пятидесяти.
Хотите верьте, хотите нет, но я сразу понял, что это удача, — не считая себя слишком уж хитроумным и проницательным, я тем не менее просто готов был поклясться, что толстяк этот — либо доктор, либо гробовщик. И то и другое, как вы понимаете, мне подходило.
Я мгновенно напустил на себя скучающий вид и вроде бы бесцельно пошел по улице, с таким, впрочем, расчетом, чтобы поравняться с ним как раз в тот момент, когда он выйдет из калитки. Прицел оказался точен, и шляпа моя, как и всякого, надеюсь, оказавшегося бы на моем месте воспитанного человека, вежливо заплавала в воздухе.
Толстяк с саквояжем молниеносно ответил тем же, и спустя минуту, стоя посреди разбитой и украшенной многочисленными рытвинами и ухабами улицы, мы уже вели достаточно светскую беседу.
Этот господин тоже высказал поразительно проницательное предположение, что я, должно быть, прибыл из столицы. Вынужденный признать правоту его умозаключений, я, в свою очередь, сказал, что думаю о нем. На тезис о гробовщике он только рассмеялся, подтвердив зато вторую догадку. Да, он врач, живет и практикует в городке, до которого с час езды в экипаже, и иногда лечит жителей окрестных деревень.
Потом мы друг другу представились, и доктор спросил о цели моей прогулки, на что я ответил, что цели никакой, собственно, нет, просто дышу свежим воздухом и наслаждаюсь сельской тишиной, потому что только вчера осуществил наконец-то долгожданный побег от всех, так сказать, благ цивилизации на, в каком-то смысле, лоно природы.
Он засмеялся и сказал, что блага цивилизации приходят и сюда — в Волчьем замке, к примеру, есть уже электричество. Я охотно поддержал тему прогресса, и доктор предложил мне проводить его до трактира, где он оставил бричку и намеревался теперь перекусить и пропустить стаканчик-другой перед хотя и не дальней, но все же дорогой.
Ну разумеется, я согласился, и через пять минут мы уже сидели за грубым, но чистым деревянным столом в небольшом, с низким потолком, однако довольно уютном помещении. От еды я, правда, сразу же категорически отказался, сообщив, что совсем недавно едва пережил грандиозный обед, но стаканчик-другой готов приветствовать всею душой. Тогда, немедленно просияв, мой новый знакомый велел хозяину подать сразу бутылку, чтобы не гонять потом его зря.
Хозяин подал, и я немало подивился, потому как никогда раньше не предполагал, что на свете существуют бутылки столь устрашающих размеров. Однако доктор успокоил меня, сказав, что винцо здесь слабенькое, кисленькое и служит лишь для освежения и взбадривания в жаркий летний день. В общем, по его словам выходило, что осенью, зимой и весною, а также летом, но в непогоду в этой деревне никто не пьет.
Кроме нас в трактире не было ни единой живой души. Хозяин, убрав со стола посуду после того как доктор расправился с обедом, ушел на кухню, и мы предались приятной беседе. В промежутке между вторым и четвертым стаканчиками новый друг расспрашивал меня о последних столичных новостях и сплетнях, а пятым и восьмым — я его, о заслуживающих внимания местных достопримечательностях.
Доктор сказал, что главная местная достопримечательность это, конечно же, Волчий замок. Он был построен в пятнадцатом веке, видел не одно нашествие мусульман, а лет восемьдесят назад был основательно реконструирован его тогдашним владельцем. Примерно в то же время был разбит и парк, проектировал который, кажется, какой-то итальянец.
Я заметил, что парк напоминает скорее некоторые сады Франции, на что доктор резонно заявил, что не видит никаких особых причин, которые помешали бы итальянцу спланировать и заложить парк во французском стиле. И я не нашелся, чем ему возразить.
Потом я, не слишком вдаваясь в подробности, рассказал о том, что произошло вчера ночью со мной по дороге со станции. Он искренне посочувствовал, сказав, что волков здесь, к сожалению, действительно много, не случайно и замок носит такое название, однако на людей они нападают редко, тем более летом. Может быть, нам встретились подранки, которые всегда отличаются особенно злобным нравом, а может, не найдя иной добычи, эта пара решила полакомиться лошадью?