— Хотелось бы верить, — вздохнул я.
— Так приходить или нет?
— Приходи, — обиделся я.
— Но вы даже не спрашиваете, зачем.
— Зачем? — хмуро спросил я.
И тут она вдруг точно шаловливая девчонка показала мне язык. Розовый как у котенка.
— Приду — узнаете.
— Ну приходи, — сказал я.
— А вы будете хорошо себя вести? — В ее сиренево-зеленых глазах прыгали бесенята.
— Буду, — тоном заправского двоечника пообещал я. — Мне не впервой.
Эрцебет недоверчиво прищурилась.
— Только вы должны пообещать мне одну вещь.
Я понуро кивнул:
— Считай, уже пообещал.
Она просияла:
— Так значит, вы поняли, что я имею в виду, и никому не расскажете про то, о чем мы договорились?
Поскольку я в данный момент прикуривал, то от неожиданности едва не захлебнулся сигарным дымом. Интересно, а я-то думал, что понял и пообещал ей совсем другое — то, что обычно сначала обещают в подобных случаях девяноста девяти процентам всех девушек, не буду расшифровывать. Выходит, ошибся.
— Так вы никому ничего не расскажете? — уточнила она.
— Слово рыцаря, — туманно сказал я.
— Тогда ждите.
— Жду.
Эрцебет резко повернулась и пошла к двери. Однако у порога вдруг остановилась и неожиданно бросила стремительный взгляд через плечо, но не на меня, нет. Знаете, это длилось, наверное, всего лишь тысячную долю секунды, но я успел перехватить этот взгляд — горничная смотрела на к н и г у, раскрытую, частично изодранную острыми кошачьими когтями книгу, которая все еще лежала на столе.
Через мгновение дверь за Эрцебет со стуком захлопнулась, а я курил в мягком кресле и, тупо таращась перед собой, думал о том, что, кажется, становлюсь слишком уж популярен у такой прекрасной, но такой загадочной и непонятной половины легального и нелегального населения Волчьего замка.
Глава XIII
Мы с Яном сидели в тесной каморке садовника и молча глядели друг другу в глаза. Уже почти стемнело, и потому, перед тем как уйти, садовник зажег старую керосиновую лампу, которая здорово чадила, но зато очень щедро разбрасывала по деревянным стенам хижины наши длинные изломанные тени.
Молчание сделалось наконец просто невыносимым, и я собрался уже было хоть что-нибудь сказать — но не успел: первым заговорил Ян.
— Ну так что, сударь? — Он сгреб бороду в свой огромный кулак, и глаза его озорно блеснули. — Теперь-то вы верите в оборотней и упырей или нет?
Я кивнул и вдруг снова ощутил в горле ужасно неприятный, почти тошнотворный привкус, который, увы, был мне уже слишком хорошо знаком — то был привкус страха.
— Д-да, — запинаясь, тихо проговорил я. — Теперь верю…
Великан усмехнулся, и от его короткого басовитого смешка мне стало еще более не по себе.
— И что же вы собираетесь делать? — спросил он.
Я только вздохнул:
— Еще не знаю. Ты… ты слышал, что убили дворецкого?
— Слышал.
— А тебе известно, что прошлой ночью его труп… — И замолчал.
Он прищурился.
— Проткнули осиновым колом? Да, мне известно и это.
Наверное, все краски (если только они там были) схлынули с моего лица.
— И ты… знаешь, кто это сделал?
Ян ухмыльнулся:
— Знаю, сударь. Вы. Скажу больше: даже догадываюсь, кто научил вас этому.
Я весь подался вперед:
— Это о н а сказала тебе?
Он покачал головой:
— Нет, не она. Но когда это случилось, я сразу же понял, что она снова пришла…
"Она снова пришла…" От волнения у меня перехватило дыхание, потому что Ян почти в точности повторил сейчас слова Лорелеи, сказанные ею возле пруда: "Карл еще не знает, что я снова пришла…"
— Но кто же она? — почти простонал я. — Кто?! Ты знаешь ее, Ян?
Большие черные глаза гиганта торжествующе сверкнули, и он поднялся надо мной во весь свой рост.
— Да, знаю, — хрипло проговорил он. — Она… — И вдруг умолк на полуслове.
— Ее зовут Лорелея! — выдохнул я.
— Лорелея?.. — Он на мгновение замер, потом загадочно улыбнулся и пожал широченными плечами. — Кто может знать ее имя, сударь?
— Но она сама мне сказала!
Его взгляд стал более внимательным и даже кажется чуть-чуть удивленным.
— Сама?! Значит, вы удостоились поистине великой чести. Она очень редко снисходит даже до простого общения с людьми, тем более почти никогда не открывает им ни одного из своих имен.
— Имен?! — только и смог прошептать я.
Ян кивнул:
— У нее их тысячи, господин, мне, например, известно другое. Но поскольку уж она на этот раз выбрала вас…