Стрелка моего «проводника» указывала на заброшенный супермаркет. Я подъехал к тротуару и заглушил двигатель. Верный «жучок» лязгнул в ответ что-то вроде «спасибо». Не любит старичок ездить, не любит… Особенно в моем обществе. Я вытащил из бардачка карту города. Та-ак… Оказывается, парки, где за последний месяц произошли четыре убийства, находятся на расстоянии меньше мили от этой улочки. Похоже, логово нашлось. При этой мысли стало неуютно. Я выбрался из машины, вооружась до зубов — в одной руке разрушающий жезл, в другой компас, пушка в левом кармане, на запястье болтается защитный браслет. Постоял возле машины, чтобы выровнять дыхание, очистить мысли и внести наконец ясность в собственные намерения.
Кем бы ни был убийца, я здесь не для того, чтобы строить из себя героя. Я должен лишь засечь его логово, а уж Мерфи наладит слежку и повяжет Людоеда, только он зашевелится. Даже если я схвачу мерзавца, ей не удастся прищучить его на основании доказательств, полученных со слов профессионального чародея. Судьи любят выставлять копов круглыми идиотами и, сомнений нет, над Кэррин поизмываются вдоволь. Я крутанул жезл в пальцах, ухмыльнулся и решительно зашагал вперед. Не нуждаюсь я в одобрении судебных крючкотворов, чтобы пустить в ход Силу.
Окна супермаркета оказались заколоченными. Я ощупывал доску за доской, пока не почувствовал, что одна легко поддается, и принялся крайне осторожно проверять, нет ли сюрпризов для непрошеных гостей. Вот! Внизу протянута бечевка с колокольчиками. Заденешь ненароком — и пойдет праздничный перезвон. Дергать я не собирался, а просто конец веревки стянул легонько с гвоздика и, не дыша, колокольчики опустил, после чего беспрепятственно проскользнул внутрь.
Внутри царило запустение — длинные ряды, мертвые костяки пустых полок, с потолка свисали жалкие остатки осветительной арматуры, пол под ней усыпан стеклянной крошкой от разбитых плафонов. Сквозь щели в заколоченных окнах еле-еле пробивался лунный свет, однако сплошную темень рассеивал слабый желтоватый свет, льющийся из глубины магазина. Я взглянул на компас. Стрелка настырно указывала в том направлении. Закрыв глаза, я прислушался. Умению слушать по-настоящему научиться просто, и остается загадкой, почему люди открыто этим пренебрегают. Я услышал голоса. Точнее, два голоса. Они спорили, и спор шел на повышенных тонах. Я тихо двинулся в ту сторону, стараясь держаться под прикрытием стеллажей. Ряды вскоре закончились. Я притаился за последним стеллажом и, затаив дыхание, вытянул шею над верхней полкой.
Увидел я весьма примечательную компанию совсем еще молодых ребят обоего пола, с ног до головы затянутых в черное. Они собрались кружком у старой газовой лампы. На всех были кожаные куртки, кожаные браслеты на руках, у многих в ушах и носу посверкивали металлические колечки, а у одного я заметил потрясающую татуировку от ключиц до подбородка. Если бы собравшиеся здесь были высокими и плечистыми, то компашка смотрелась бы вполне устрашающе, однако все они были тонкими, нескладными подростками и здорово смахивали на сопливых школяров или компьютерных фанатов, несмотря на диковатые костюмы. Мальчишки щеголяли юношескими прыщами, у кого-то лишь начал пробиваться первый пушок над губой. Казалось, их ненароком занесло в это мрачное, заброшенное место.
Небольшая группка, человек пять, теснилась за коренастым парнем в очках. Он стоял, подбоченясь, и зло пялился на худенькую светловолосую девочку, которая была на голову выше его самого. Все в ней дышало гневом: и угловатая фигурка, и узкое личико; сердилась даже всклокоченная грива волос, а глаза полыхали еле сдерживаемой яростью. За ее спиной тоже толпились ребятишки.
— Да говорю же тебе, — рычал очкарик, — мы должны быть там. Сейчас. Мы не имеем права расслабляться, пока всех их не отыщем и не разорвем на куски.
Его сторонники с одобрением загудели.
— Гормоны из тебя последнего идиота сделали, Билли, — огрызнулась девочка. — Нам нельзя высовываться сегодня. Мы подставимся.
— Джорджия, кретинка, ты в самом деле думаешь, что они еще не допетрили? Да на нас в любую минуту могут напасть.
— Раз она велела затаиться сегодня, — слово «она» девушка произнесла с нажимом, — я с места не двинусь. А если ты попробуешь выйти, то ей-богу, я спеленаю тебя как котенка.
Крепыш зарычал, по-настоящему зарычал, и сделал шаг вперед.
— Думаешь, справишься, сука?! Рискни, ну давай же, рискни!
— Я не нанималась сражаться с жалкими недоносками. Не искушай меня, Билли. — И она взглянула на ребят, стоявших позади него. — Вы знаете, что она говорила… и вы пойдете против ее повеления?
— Внемли же мне, «Альфа», — обратился Билли ко всему собранию, обводя взором каждого. — Все это время я вел вас. Я обещал и давал обещанное. Отвернетесь ли вы от меня теперь?
Я опустил голову и отступил назад в тень. Вот это да! Вервольф-подвижник. Бэтмен-супергерой. Тудыть его растудыть. Я проверил компас. Стрелка по-прежнему указывала на юнцов. Неужели убийца один из них?! По крайней мере хоть что-то. Теперь я мог спокойненько выбираться отсюда и бежать к Мерфи с отчетом. Для начала посмотрим, не парковался ли кто из ребят на задворках. Перепишу номера и домой. Дьявольщина! Университетская стоянка совсем близко. Они могли и пешком дойти…
— Что все это значит? — отчетливо прозвучал резковатый женский голос.
Я украдкой выглянул. Через заднюю дверь в комнату прошла высокая, смуглая женщина, выше и старше сердитой девочки. Крепкая, мускулистая, она двигалась с уверенной звериной грацией. У нее были пышные темные седоватые волосы, и мне хватило секунды, чтобы узнать в ней ту женщину со стоянки у бара. Сердце в груди бешено заколотилось от волнения.
Незнакомка обвела спорщиков пристальным взглядом. Я заметил ее глаза — темные, почти карие, с невероятным янтарным отливом.
— Разве этому я вас учила?
Джорджия и Билли опустили глаза. Остальные тоже стушевались.
— Это не игрушки. За мной следили. Начнете творить глупости — поплатитесь жизнью.
Она вышагивала взад и вперед, заглядывала ребятам в лица, кружилась по комнате. Сходство с пойманным зверем поражало. Я сверился с компасом. Стрелка металась вслед за ней. Вот и все. Я смотрел на нее и думал: «Да, эта вполне может оказаться убийцей. Стать, энергия! И еще — ради всего святого, откуда она знает о слежке?» И тут я понял: она с напряжением всматривается во тьму, меня окружавшую.
Кто-то заговорил. Женщина резко вскинула руку, требуя тишины. Ноздри ее широко раздувались — она нервными толчками втягивала воздух, принюхивалась все сильнее и наконец сделала шаг в мою сторону. Я замер, боясь вздохнуть или пошевелиться, чтоб не дай бог лишним движением не выдать себя.
— За руки! — рявкнула она.
Женщина опрокинула фонарь на кафель, и комната погрузилась в чернильную тьму. Поначалу слышалось растерянное бормотание ребятни и ее свирепое шипение, потом все смолкло, и только топот ног, четко различимый в тишине, подсказал мне, что они отступают к задней двери. Уходят! Вслепую, наугад я бросился в погоню. Решение не из лучших, но я твердо знал — упускать их нельзя. Заклятие поиска дышало на ладан, и я не смог бы применить его дважды. Между тем Мерфи нужна зацепка, хотя бы номера машин. Позднее она вычислит сосунков.