— Нет, что вы! — я выдыхаю с облегчением. Он поверил в мой бред про «дядю Кирилла».
Мы с Анатолием Степановичем обмениваемся ещё несколькими любезностями. В итоге он ставит меня перед фактом, что встреча с моим «родственником» состоится сегодня днём на кафедре. О, Боже! В какую игру «писатель» пытается меня втянуть?
Я прибыла на кафедру на 30 минут раньше назначенного часа, и всё оставшееся время нервно и бесцельно бродила по коридору возле кабинета декана. Но вот, наконец-то дверь открылась, и секретарь позвала меня внутрь. Меня любезно пригласили присесть за большой стол для переговоров, предложили чай, кофе и даже торт. Но мне кусок в горло не лез. Не понимаю, как преступники в камере смертников с удовольствием едят свой последний ужин, зная, что через несколько часов простятся с жизнью? Может быть, дело в каком-то смирении или раскаянии? Они понимают, что заслужили казнь. Но я ничего плохого не сделала, поэтому смириться с неизвестностью мне было очень нелегко. Зачем я нужна «писателю»? Что я ему плохого сделала? Чувствую себя ягнёнком из басни Крылова, который с ужасом спрашивает волка, чем заслужил быть съеденным, а волк отвечает ему: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.» Сказал и в тёмный лес ягнёнка поволок.
Но, как говорила героиня моего любимого фильма, «Красота по-американски», I refuse to be a victim. Собираюсь с духом и готова взглянуть в лицо опасности. «Нет, я не буду жертвой, не буду…» — повторяю про себя я эту мантру, пытаясь в неё поверить. Внезапно слышу звук открывающейся двери и сжимаю край стола ладонью до побелевших костяшек.
— О, вот и вы! Проходите, присаживайтесь — Анатолий Степанович показывает на место напротив меня, — Мы с Кирочкой вас уже ждём.
— Спасибо, мне удобнее будет тут. — Кирилл подходит к месту рядом со мной и садится на стул.
Не смею сдвинуться с места. Почему я инстинктивно боюсь его? Он же ничего не сделает мне. Пока с нами Анатолий Степанович.
— Ну, привет, Кирочка. — он делает ударение на моём имени. Чувствую его взгляд на себе. Ощущение его близости заставляет коленки трястись.
— Здравс… то есть привет — говорю почти шёпотом, не поднимая глаз.
— А я сегодня узнал от Киры, что вы родственники! — радостно сообщает декан. — а она скрывала, представляете?!
— Конечно, она никогда не любила открывать козыри сразу. — чувствую усмешку в его голосе.
— Да, она мне рассказала, каким заботливым дядей вы были в детстве. Катали её с горки, гуляли с ней, когда она была ребёнком. Я не знал, что у вас есть родственники в Самаре.
— Да, мы с племянницей были очень близки. — в отличие от меня «писатель» врёт с лёгкостью. Конечно, это же его хлеб — выдумывать истории. — Она была моей любимой девочкой, хоть и тем ещё сорванцом! Когда она плохо себя вела, мне приходилось её наказывать. Вы же знаете детей, без кнута их не воспитаешь достойными людьми. — он улыбается, потом протягивает руку к моему лицу и треплет меня за щёку. От его внезапного бесцеремонного прикосновения я ужасно краснею, вся кровь приливает к месту прикосновения его пальцев к моей коже.
— Но я надеюсь, что ты, Кирочка, меня давно простила за вынужденные воспитательные меры? Смотри, какая ты теперь самостоятельная девочка. И преподаёшь в университете. Горжусь племянницей. — он продолжает похлопывать меня по щеке как собаку, которая радостно виляет хвостом и ждёт похвалы. Я не могу вымолвить ни слова, даже руку его убрать не могу, меня будто парализовало.
— Да, мы гордимся Кирой Петровной, её кандидатская диссертация подаёт большие надежды, — вставляет Анатолий Степанович. Неужели только мне происходящее кажется ужасно неприличным и полным двойного смысла?
— Ну что, давайте обсудим наш контракт, — декану уже не терпится перейти к делу. Я благодарна ему как никогда, потому что Кирилл нехотя убирает руку от моего лица, и его внимание переключается на Анатолия Степановича.
Они обсуждают суть учебной программы, количество рабочих часов и число студентов, которые смогут посещать лекции, и прочие официальные вещи. Я не могу сконцентрироваться на нюансах и, слава Богу, их не особенно волнует моё мнение, так как мне не задают ни одного вопроса. Через час декан наконец говорит:
— Кирилл, я очень рад, что мы так быстро пришли к пониманию по всем вопросам. Вы готовы сегодня подписать контракт?
— Конечно — Кирилл говорит своим хрипловатым голосом, опять поворачиваясь в пол-оборота ко мне. — но у меня ещё есть условие. Мне нужно, чтобы мы официально закрепили за мной мою ассистентку. Дело в том, что её услуги мне понадобятся немного раньше, чем начнётся учебный год. Я бы не хотел, чтобы моя любимая племянница работала бесплатно.