Мотив горы, которая рожает, чужд собственно хеттской мифологии (где горы чаще представляются в виде мужского начала) и характерен только для хурритской мифологии.
Хеттский текст дошел до нас не полностью. Хурритская поэма «Песнь о Кесси», с которой переведено хеттское сочинение, была очень обширной (не менее 14 клинописных таблиц), но сохранилась лишь небольшая часть их. Согласно полному тексту хурритской поэмы, охотник Кесси, боясь вернуться домой без добычи, пробыл в горах три месяца, за что получил прозвание «Божественный Кесси, отец гор».
Хеттский рассказ представляет собой перевод с не дошедшего до нас хурритского подлинника. В другом фрагменте этого же текста мифологический герой Гурпаранцаху говорит с рекой Аранцах (Тигр).
Сказка была переведена на новохеттский язык с хурритского. Весь первый абзац текста, содержащий нравоучение, дошел до нас в очень плохом состоянии, содержит отдельные неясные слова и поэтому передан приблизительно.
Сказка может быть прямым продолжением сказки об Аппу и составляет в этом случае основную часть ее второй таблицы, в конце которой Бог Солнца предрекает, что корова Аппу родит. Возможно, что сказка переведена с хурритского. Начало и середина сказки сильно разрушены.
Текст представляет собой переложение ханаанейского (западносемитского) мифа. Сюжет в какой-то степени аналогичен истории Иосифа и жены Потифара в Ветхом завете.
Текст анналов интересен как образец продолжения жанра летописи в среднехеттский период.
Летопись Суппилулиумаса, написанная от имени его сына Мурсилиса, отличается от древнехеттских анналов царей значительно большей литературной отработанностью стиля, временами близкого к разговорной речи.
Наиболее значительный образец философской прозы новохеттского времени.
По своему стилю рассказ очень интересен как свидетельство большого мастерства писца, использующего краткие повествовательные фразы, чередующиеся со сложными периодами (что можно было бы сопоставить с искусством латинских авторов). Обряды омовения царя и уничтожения всех его прежних одежд, предметов царского обихода и утвари, связанной с прежней жизнью царя, символизировали его обрядовую смерть, за которой наступало «второе рождение»: он таким образом излечивался от болезни.
Памятник, сочетающий черты разговорного стиля с продолжением древнехеттской традиции прославления божества.
Лирический гимн, соединяющий влияние хурритской литературы с древнехеттской традицией.
Последний во времени из образцов хеттских назидательных рассказов о царе Сеха Мастурисе включен в договор хеттского царя Тутхалияса IV с Истармувасом, правителем сирийского княжества Амуру. Примечательно, что в рассказе Тутхалияс осуждает своего отца Хаттусилиса III, говоря о тех же событиях, которые описаны в «Автобиографии Хаттусилиса III» и в «Молитве Пудухепы», с точки зрения сторонника Урхитессупа.
Миф включен в состав ритуала, по своему типу сходного с лувийскими и с ритуалом Туннави.
Первоначальный текст ритуала, дошедший до нас по записям новохеттского времени, был составлен в среднехеттский период, когда Киццуватна, откуда родом жрица Мастиггас, была независимой.
Если, согласно гаданиям и прорицаниям, в частности астрологическим, царю грозила беда в близком будущем, у хеттов, как и в древней Месопотамии, его заменял человек, которому на время вручались знаки царского достоинства.
Первая надпись, принадлежащая царю Кархемыша Сухису, датируется 940 г. до н. э.
Третья надпись царя Катуваса датируется 880 г. до н. э.
Четвертая надпись принадлежит Панамуватис, которая была матерью царя Коммагены — Хаттусилиса, известного по ассирийским источникам 853–857 гг. до н. э.