— Ты, Татьяна, не убивайся — вот увидишь, всё будет хорошо! Уж если за дело взялся Виктор Евгеньевич — все скоро найдутся! Живыми и невредимыми. И Илюшенька, и твой Лев, и Пётр с Пашкой.
И позже, играя Нору, артистка мысленно держалась за три, сказанных домработницей, спасительных слова: всё будет хорошо. Что помогло ей вполне удовлетворительно справиться с ролью: конечно, не так блестяще, как вчера, но по сегодняшнему состоянию — более чем. Влюблённая в фигурное катание костюмерша Варечка, не покривив душой, могла бы поставить Татьяне пять целых и две десятых балла…
В воскресенье Елена Викторовна и её юный любовник проснулись поздно — пресыщенные друг другом не только плотски, но и духовно, и, чего можно было ожидать меньше всего, интеллектуально. Действительно: Андрей с самого начала их сближения с должным уважением отнёсся к зрелому, по-крестьянски практичному, но и, благодаря караваевской «школе», незашоренному уму тридцатитрёхлетней женщины, которая, в своё черёд, во взглядах, суждениях и оценках юноши постоянно находила всё новые свидетельства оригинальности, независимости и глубины его жадного до новых знаний и впечатлений ума. Возможно, излишне «всеядного» — что для не вполне ещё сложившегося сознания вряд ли можно считать серьёзным недостатком. Ну и, конечно, юношеская бравада, но она Елену Викторовну если и раздражала, то на какие-нибудь мгновения, а в целом — напротив: приятно будоражила всю её, с возрастом начинающую коснеть, ментальность, постоянно провоцируя взрослую женщину на девчоночьи глупости и безумства, и тем будто бы стирая разницу в возрасте. Вот именно — будто бы…
Пока Андрей в одиночестве плескался под душем — ни у него, ни у Елены Викторовны сегодня почему-то не возникло желания искупаться вместе — женщина, готовя завтрак, предавалась лёгкому самоедству: ну что, шлюшка, довольна? Выкупила мальчика у мамы-Люды — и можешь блудить с ним без зазрения совести? Как же — донельзя эмансипированная «бизнесвумен»! И куда только твой Николаша смотрит? По-русски бы — по-крестьянски! — вломил бы мерзавке хороших чертей, небось, и о душе бы задумалась? Так сказать, о её спасении?
О том, что душу требуется «спасать», принципиально не желающая креститься Елена Викторовна даже не подумала, а скорее вспомнила в рамках определённой традиции, отдавая дань всё шире распространяющейся в «постперестроечной» России моде на православие, а вот обо всё уменьшающейся роли мужского начала — да: задумалась по-настоящему. Чёрт побери — куда? Катится наш сумасшедший мир? Нет, что женщины получили равные политические и прочие социально-экономические права — прекрасно! Но ведь им же хочется всё больше и больше! По сути — Биологического равенства! Так сказать, стирания грани между мужчиной и женщиной! Кошмар какой-то! Явно попутал бес! Ведь скоро — действительно! — бабы не в переносном, а в прямом смысле могут уподобиться паучихам, и?..
…и не желающая быть самкой-мужеедкой, но и не желающая также поступаться привилегиями «сделавшей себя» бизнесвумен, и, соответственно, то тоскующая по твёрдой мужской руке, то радующаяся исполнению своего заветного желания, Елена Викторовна, намазывая икрой бутерброды, легонечко бичевала душу покаянной бранью: довольна, стало быть, вавилонская блудница — да? По-твоему, значит, вышло? Радуйся, потаскушка, радуйся!
Чему — спрашивается?
А вот этого Елена Викторовна сегодня не знала. Вчера — да, знала. И позавчера. С момента, когда в результате нелёгкого телефонного объяснения «выцарапала» Андрея у мамы-Люды, госпожа Караваева и знала, и была безмерно рада — вплоть до сегодняшнего утра. Когда, проснувшись рядом с юным любовником, вдруг нечаянно подумала: а на хрена? Мальчик как мальчик — и чего только она, неугомонная прелюбодейка, нашла в нём особенного? Ну да, ну, конечно: влюбилась до чёртиков, потеряла голову — но ведь не девчонка, в конце концов? Чтобы купаться в шампанском? Бр-р-р — до чего же холодно!
Поплескавшись и побрызгавшись где-нибудь полторы-две минуты, они пулями выскочили из ванны — занятие для «моржей»! Правда, Андрей, умница, догадался согреть шампанское кипятильником. И тогда они — действительно: словили немного кайфа. Но поначалу — жуть. Тридцать три года дуре — муж, ребёнок — а связалась с мальчишкой!
Ох, Ленка, бить тебя некому! Уж если по твоей блядской натуре тебе требуется любовник — закадрила бы такого, как Окаёмов! А что? Астролог по виду очень ещё ничего мужчина! Кажется — женат? Тем лучше! Она не намерена бросать Николашу, а из женатых мужиков, как правило, получаются самые лучшие любовники: надёжные, нетребовательные и неприхотливые. Да, но Андрюшенька? Её ненаглядный мальчик… и в кого она только, Господи, уродилась такой шлюхой?!