— Виктор Евгеньевич, не пугайте, пожалуйста! Только что успокоили — и опять?! Ведь раненый, вы же сказали, вне опасности?
— Теперь вне опасности, Танечка. Когда я отрядил в больницу двоих из своей охраны. А пугать вас я не хотел ни в коем случае. Наоборот. Поблагодарил — если хотите. Ну — за своевременное вмешательство. И потом… худшего, слава Богу, не случилось, а уж с нашей-то великореченской Фемидой я бы как-нибудь уладил. Хотя, если бы этот мерзавец умер — было бы много сложней.
— Неужели, Виктор Евгеньевич, в Великореченске есть такие влиятельные сволочи, которым ваши друзья мешают до такой степени?.. а если так — могли ведь и убить?.. а может — правда?! Эти — на остановке! — имели задание их убить? Ну — будто бы в пьяной драке?
— Не думаю, Танечка. Слишком большая огласка… а вот жестоко избить да вдобавок их же самих обвинить в этой драке… необязательно даже посадить, но вот затеять процесс… очернить, опорочить… да и морально… вы представляете — вас избили и вас же судят? Мерзость, Танечка!
— Но кто, Виктор Евгеньевич?! Вообще-то говорят, что отец Игнатий заигрывает с разной нечистью. И даже её организовывает. И, наверное, мог бы их натравить… но устроить процесс…
— Мог бы, Танечка! Вы не знаете, но отцом Игнатием он стал только в девяносто четвёртом году, а до этого служил в прокуратуре. На незначительной должности, не имея особенных перспектив, но знакомые у него там остались. В частности — наш главный прокурор Люмбаго. Волчара — тот ещё! Хлебом не корми — дай только кого-нибудь посадить! Особенно — невиновного.
— Виктор Евгеньевич — вы мне рассказываете такие страсти! И когда только успели сами узнать? Ведь прошло-то — всего ничего! Или это вам сообщил ваш Брызгалов? А вообще-то — он молодец! Так быстро сообразить и найти… да ещё столько сделать… и врача, и охрану… у него, наверно, в милиции хорошие связи?
— Конечно, Танечка. Он же следователь по особо важным делам, майор — ну, в общем, на службе. А частными расследованиями занимается в свободное время. Ум, энергия и — что особенно важно — сыщицкий дар. Впрочем, найти Льва, Павла, Петра, Илью оказалось не так уж сложно. Вы ведь и сами, когда немножечко успокоились, догадались, каким образом могло произойти это «таинственное» исчезновение. Да и я — должен был сразу же сообразить. Если бы не зациклился, как дурак, на похищении, выкупе и прочих бандитских штучках. Ну, а узнать, где они конкретно — в своём-то ведомстве… и хотя наши зареченские «умники» их не зарегистрировали — тоже мне, хитрецы! — Геннадию Ильичу это было раз плюнуть. Но сразу же и насторожило: чтобы университетских преподавателей задерживали как бомжей — любой догадается, что дело нечистое. Кстати, направить в больницу охрану — он посоветовал. Вообще-то, конечно, вряд ли… они бы пошли на такую гнусность… не те ставки… но — чем чёрт не шутит… ладно, Танечка! Это уже из области домыслов и предположений. Завтра с утра — часам где-нибудь к десяти-одиннадцати — вашего Льва вам доставят. И вы уж его уговорите — быть в основном дома. А если нужно куда по делу — звоните мне. Сотовый пусть будет у вас — ну, пока вам не установят домашний.
— Спасибо, Виктор Евгеньевич! Огромное вам спасибо!
— «Спасибо» надо говорить вам, Танечка, что вовремя побеспокоились. Помогли выручить друзей. Ведь в таких щекотливых делах, чем раньше спохватишься — тем несравненно легче.
Попрощавшись, Хлопушин хотел разъединиться, но заинтригованная — а стоило чуть отступить тревоге, как женщиной сразу же овладело жуткое любопытство — артистка его остановила:
— Минуточку, Виктор Евгеньевич. Простите, пожалуйста, но если у вас есть немного времени… очень, знаете, интересно… ну — относительно отца Игнатия… ведь у нас в основном — слухи да сплетни, а у вас, как я поняла, достоверная информация. Ну, что он создаёт черносотенную организацию — ладно: как говорится, Бог ему судья, но почему он так взъелся на ваших друзей? Ведь они же не какая-нибудь секта — а сами по себе. Причём, Пётр, насколько я знаю, если и верующий, то уж никак не православный. Да вряд ли — даже и христианин…
— Да нет, Танечка — всё передоверить Богу… это, знаете, любимый тезис всех — жадных до земной власти — церковных иерархов. Ведь от имени Бога править-то будут они — ну, как «знатоки» и «толкователи» Его Воли: дескать — по заповедям… А вообще, Танечка, это долгий разговор, поэтому я вам сейчас — лишь пунктирно намечу… Вкратце — не отвлекаясь от главного.
— Ой, Виктор Евгеньевич, вы спешите, а я к вам пристала со своим женским любопытством! Простите, пожалуйста, и пошлите меня подальше! У вас столько дел, а я… нашла, называется, время!