— Да нет, Танечка, не извиняйтесь. Со временем у меня — действительно туговато… однако — немного есть… поэтому — вкратце… чтобы вас несколько сориентировать. В основном бывший судейский труженик ненавидит Илью Благовестова. Мало того, что еврей, так по папе — из священнической династии. И не каких-нибудь там раввинов, а самых что ни на есть православных батюшек. Его далёкого предка ещё мальчиком насильственно крестили при Николае I — было такое не слишком известное и малоудачное государственное поветрие. А этот мальчик окончил семинарию… словом, со второй половины девятнадцатого века дьяконы и священники Благовестовы служили в храме Ильи Пророка — вы его должны знать: раньше там был музей, а теперь, кажется, вновь возвращают церкви. А в тридцать пятом деда Ильи (не Пророка, естественно) забрали и то ли расстреляли, то ли замучили в концлагере — в общем, с концами. Ну, и вы представляете, какие чувства бывший коммунист, а ныне «ортодоксально русский» отец Игнатий может испытывать к потомку репрессированных за православную веру евреев? И это ещё не всё. И даже — не главное. Главное — сам Илья Давидович. У него, знаете — но только это опять между нами! — бывает что-то вроде видений. Хотя и он сам и Павел считают это настоящими мистическими откровениями — не теолог, не психиатр, судить не берусь. Так вот: полученными в результате этих видений (или озарений, или откровений — не суть) знаниями Илья считает своим долгом делиться едва ли не с каждым встречным. А уж со своим-то духовником — а их семья после всех гонений хоть и отошла от священнослужительства, но от православия не отступилась, и Илья воспитан в очень религиозном духе — в первую очередь. И тут на беду случилось, что их старенький приходской священник совсем обессилел и отошёл от дел, а вместо него назначили отца Игнатия. Ну и Илюшенька — святая простота! — хотя… как ему могло прийти в голову? Батюшка как батюшка — с крестом на груди… короче — после исповеди попросил разговора наедине… и выдал! О том, что непосредственно против Бога человек согрешить не способен, а только — согрешая против ближнего, и, стало быть, тяжесть греха определяется только по степени вреда причиняемого человеку… ну, в общем — современные веяния. Протестантские или ещё какие, но уж точно — не православные… Но и это бы — полбеды. Илье, видите ли, открылось, что разрешительная молитва и отпущение грехов священником действенны только в том случае, если согрешивший не просто говорит «каюсь» и обещает впредь не грешить, а возмещает ближнему причинённый вред. Не жертвует что-то на храм или благотворительность, а непосредственно возмещает пострадавшему! Всё, что он у него украл! Каково — Танечка?!
— А что, Виктор Евгеньевич, по-моему — очень верно! А то воруют, грабят, убивают, а священник им — велев, допустим, в виде епитимьи сто раз прочитать «Богородицу» — всё отпускает! И снова, и снова! А они за это — на храм! И щедро! Ещё бы! Укравшему миллион, что стоит пожертвовать десять тысяч! То-то грабители всех мастей — от «олигархов», «предпринимателей», чиновников разного уровня до обыкновенных жуликов и бандитов — так потянулись в церковь! Ведь она же, как добрая мама, снисходительно пожурив, прощает им все их гнусности и злодейства! И снова, и снова! И более! Педалируя тезис об изначальной (со времён Адама и Евы) греховности человека, даёт им моральное оправдание! Хотя бы — когда во время общей исповеди священник перечисляет списком грехи — все каются, все в чём-то виновны! Представляете, какая это услада для бандитского сердца! Ну да, ну убил — подумаешь! Грех, конечно, но ведь и он был такой же грешник, как я! А может — и хуже! Я-то хоть каюсь в своих грехах! А он прелюбодействовал, гад — и не каялся! А ведь прелюбодеяние такой же смертный грех, как и убийство! Но меня-то на исповеди Бог простил, а его суку — нет! И я, значит, попаду в рай, а этот фраер уже в аду! А если ещё какую-нибудь блядь замочить придётся — снова покаюсь! Ну и на церковь — конечно! Батюшка это любит! И вообще, он — мужик что надо! Всё понимает!
— Вот-вот, Танечка! Ухватили самую суть! И очень художественно это преподнесли! Отец Игнатий, к сожалению — тоже. Сразу сообразил, к чему могут привести эти благовестовские идеи — если, паче чаяния, распространятся и обретут сторонников. Ведь в Бога отец Игнатий если и верит — в чём сомневаюсь! — то очень по-своему: по-большевистски — как в Генерального Секретаря. И принадлежать к церковной иерархии для него, думаю, то же — что состоять в коммунистической партии: необходимое условие, чтобы быть допущенным к номенклатурной кормушке. Имея в перспективе персональную пенсию — ну, в виде Царствия Небесного. Ехидничаю, Танечка, хотя… ведь большевики в оное время свою безбожную террористическую организацию строили по образцу некоторых монашеских орденов: в частности — иезуитов… надо же! Самого понесло чёрт те куда! Короче: набросился на Илюшеньку отец Игнатий аки лев рыкающий — из всех своих православно-судейско-коммунистических сил! Религиозно-идеологическими молниями так и хлещет, цитатами из Священного Писания так и закидывает — ан, нет! Илюшенька мальчик хотя и мягкий, однако очень упорный — стоит на своём. К тому же, Священное Писание он знает куда лучше отца Игнатия — вот и стал ему указывать на неточности, ошибки, а то и прямые жульнические передёргивания, чего священник из «новообращённых» вынести уже вовсе не смог: прогнал нечестивца. Ещё бы! И как коммунист, и как служитель церкви толкование Священного Писания — хоть Библии, хоть Капитала — он считает сугубой прерогативой или Синода, или Центрального Комитета! А чтобы беспартийный или мирянин позволил себе такую вопиющую дерзость — анафема богохульнику!