Ничего себе — аналогия! Туринская плащаница, Распятие, Портрет историка (на фоне вечности — синие глаза, трёхцветная борода, каштановые волосы и невидимое сияние над головой), демонстративное нежелание защищать себя: в разгар смертельной драки молитвы к Господу о прощении неразумных агрессоров — не говоря уже о постоянной мистической связи с Богом! Илья Благовестов — кто ты? «…всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг досель», (Ин 25; 10) — откуда, Илья, у тебя в кувшине оказалось вино не из земных виноградников? Не земными виноделами изготовленное не по земным рецептам?
Чёрт!
Поймав себя на дикарском обожествлении Ильи Благовестова, Лев Иванович попробовал перенастроить свой ум на скептическую, так сказать, волну, но в одиночестве, без курева, (к тому же, изрядно побитому) это давалось ему с трудом — ум так и норовил оторваться от неприглядной земной действительности и воспарить в заоблачный мир фантазий и грёз. Что тоже давалось плохо: неизвестность в запечатанной тесной камере располагала скорее к мрачным фантазиям, и сознание астролога как бы раздвоилось само в себе.
«…а почему бы и нет?.. ведь Спаситель — в разных обличиях — приходил, приходит и будет приходить многое множество раз… а Иисус из Назарета — просто самое яркое и самое известное из земных воплощений Мессии… ага! в разных религиозных сектах — в частности, у хлыстов — и «христов» и «богородиц» навалом! А кое-где уже до того дошло, что и Христа и Его Мать объединяют в одном лице! Как же — «Мария Деви Христос»! Теперь, значит, и ты — туда же?! Хочешь украсить нимбом чело Илюшеньки Благовестова? И пасть перед ним на колени? Веди, дескать, Господи, в Царствие Твоё? Чтобы, отыскивая пути, самому не трудиться — ленивая сволочь? Ну да, Илья Благовестов, несомненно, нашёл свой путь — и ты, значит, хочешь к нему примазаться? А почему — в этом случае — не к Православной Церкви? Ведь она — с удовольствием! И Ведёт за собой, и тащит! Причём — с гарантией! А и всех дел-то — выполнять её распорядок! Для мирян — мало обременительный! Молиться, поститься да каяться (особенно — каяться!), а что сверх этого, то — от Лукавого. Что? Считаешь, что этот путь даёт только иллюзию духовности? И — главное! — что, следуя этим путём, мы нисколько не усмиряем таящегося в каждом из нас демона насилия и разрушения, а только делаем его хитрее и изворотливее? А тогда, Окаёмов, какого чёрта?! Тщишься произвести «в христы» Илюшеньку Благовестова? Ах, устал в одиночку? Хочется прислониться к духовной опоре? На земле, видите ли, не может быть такого вина — знаток нашёлся! Продегустировавший все вина всех земных виноградников! Его постоянная мистическая связь с Богом?.. ну да — ещё бы! А почему в этом случае Илья не предвидел нападение банды юных погромщиков? Которое, если бы не поразительная мощь Петра, могло закончиться весьма плачевно? Что? Может быть — и предвидел? Как в своё время Иисус из Назарета? И сейчас умирает на тюремных нарах от удара дубиной в грудь? Если — уже не умер? Ведь эти «оптимисты» в погонах намеренно не захотели везти Илью в больницу! Доколе, Господи?! Ты будешь посылать им на растерзание Своего Сына? До тех пор — пока эти человекообразные не станут людьми? То есть, пока не перестанут убивать себе подобных? Долго, долго ждать Тебе, Господи! Ведь даже те, которые претендуют быть Твоими служителями, до сих пор не считают за грех убийства по приказу сильных мира сего — на войне или по приговору суда! Вразуми и прости нас, Господи! Научи ни под каким видом не убивать друг друга! Доведи до наших лукавых умов, что убийство себе подобного — это единственный смертный грех! А как же — в случаях самозащиты?.. Ведь, например, сегодня…»
Окаёмов вспомнил, как, получив по предплечью — по счастью, не прямой, а по касательной — удар бейсбольной битой и вырвав оружие из рук зазевавшегося погромщика, он чуть не расколол этой дубиной череп врага, но, видимо, хранимый Богом, в последний неуловимый миг бросил биту и кулаком провёл правый боковой в челюсть юнца-верзилы — ну, а если бы, движимый пробудившимся звериным инстинктом, не бросил, а опустил дубину на голову? И, скорее всего, убил бы?..
Раздвоившееся сознание астролога, зацепившись за этот конкретный эпизод, вновь обрело цельность и сосредоточилось на самой, наверно, непостижимой заповеди Христа: относительно того, что ударившему тебя по правой щеке нужно подставить и левую — с другими, сопутствующими ей: кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Короче — не противься злому. Вплоть даже до того — чтобы любить врагов и благословлять проклинающих.