— Такую, стало быть, линию защиты избрал моё «подопечный» Николай Красиков. И, полагаю, если будет её держаться, то больше трёх лет вряд ли получит. Даже — несмотря на прежние судимости и сроки. И что, Лев Иванович? Такое его наказание вас устроит?
Закончив этот образный — якобы от первого лица — пересказ показаний задержанного по обвинению в убийстве Алексея Гневицкого, следователь Брызгалов обратился к слушающему с огромным вниманием Льву Ивановичу. В девятом часу вечера пришедший на квартиру к Татьяне Негоде, где к этому времени, помимо астролога и артистки — а сегодня Танечка не играла из-за устроенного мэрией в театре торжественного чествования кого-то там — собрались Михаил, Ольга и Виктор Евгеньевич Хлопушин со всей зареченской «коммуной»: Павлом, Петром и Ильёй Благовестовым. По Инициативе Виктора Евгеньевича: позвонившего Танечке около шести вечера — с сообщением о задержании убийцы Алексея и предложением встретиться со следователем Брызгаловым, чтобы самую полную информацию получить не опосредованно, а из первых уст. А Геннадий Ильич Брызгалов в погоне за достоверностью пошёл ещё дальше: извинившись, попросил разрешения у дам в пересказе показаний задержанного Красикова употреблять характерные для него, официально многажды табуированные (в последний раз — аж самой Государственной Думой!), словечки, ибо без них, по мнению майора, психологический портрет убийцы окажется до неузнаваемости искажённым: что, разумеется, помешает объективной оценке совершённого им злодейства.
— Устроит — не устроит… Вы, Геннадий Ильич, однако… — рассеянно, ибо в данный момент его мысли оказались заняты совсем другим, чрезвычайно мучительным, (чёрт! всё-таки — мой прогноз! если бы не он — Алексей не стал бы напиваться этой фатальной ночью! и несчастья бы не случилось! да, но как было знать, что за полгода до смерти Алексей почти завяжет с алкоголем? ведь я-то предупреждал, чтобы именно этой ночью он пил осторожнее! выделив её из чреды прочих! и он действительно — выделил! но — как?! и ведь — чёрт побери! — всё случилось точь-в-точь по предсказанному! сначала кровопролитие в пьяной ссоре, а после… Господи! ну, как можно было предположить, что именно этой ночью Алексей наконец-то надумает поставить на место одного из множества вьющихся подле него мерзавцев?) стал отвечать Лев Иванович: — За убийство — три года?.. Смотря по тому, насколько этот Николай Красиков не врёт… Ведь из вашего рассказа можно сделать разные выводы… В том числе — и о необходимой самообороне… когда это убийство вряд ли можно однозначно квалифицировать, как преступление… а вы, Геннадий Ильич, как специалист, сами что думаете? Ну, насколько можно верить показаниям Красикова?
— Какая, к чертям, самооборона?! Пришёл, напился, убил хозяина! Да таких гадов надо не задерживать — а как бешеных собак! Отстреливать без суда и следствия!
Прежде, чем успел высказаться майор, прозвучала крайне эмоциональная реплика Ольги. И Окаёмовым, и Брызгаловым, как не затрагивающая сути дела, пропущенная мимо ушей.
— Думаю, Лев Иванович, что в основном — не врёт. Вот только с необходимой самообороной… ну да Красиков — тёртый калач… что, поверив в необходимую самооборону, суд его оправдает, на это он, разумеется, не рассчитывает… А вот в непреднамеренное убийство при нарушении её границ… ну, что его деяния суд квалифицирует подобным образом — да. Надеется — причём, с немалым основанием. Я почему и сказал, что он вряд ли получит больше трёх лет… С другой стороны, у меня, Лев Иванович, предполагать, что Красиков убил вашего друга намеренно, тоже ведь — нет, в сущности, никаких оснований. Конечно, его версия, будто, отойдя от нокаута, он испугался за свою жизнь — явная брехня. Просто, не ожидая, получил сдачи — причём, очень не слабой! синяк у него на пол-лица! — и, оскорблённый, как говорится, в лучших чувствах, схватил подвернувшуюся под руку киянку и подло (сзади) нанёс удар. Я, знаете, порасспрашивал в разное время выпивавших с Гневицким местных забулдыг — и все в один голос указывают на эту его поразительную особенность: ну, подставлять по пьянке правую щёку. А вернее — вообще не реагировать на наносимые ему удары. И когда он вдруг, совершенно неожиданно изменив себе… нет, Лев Иванович, больше трёх лет Красиков не получит. Конечно, если не вмешается кто-то влиятельный…