— Нет, Лев Иванович, не надейтесь, — перехватив на лету мысли Окаёмова, историк вернул их на землю, — что я в состоянии вам помочь заглянуть ТУДА… и не только я, но даже — и Он… Тот, Который смотрит вашими глазами… Как, разумеется, и моими… И вообще — глазами всех живых существ… А то, что вам всё-таки было дано почувствовать… ваш дар… ведь первые стихотворные опыты относятся, я полагаю, именно к этому времени?
— Пожалуй, Илья Давидович — да… — немного помедлив, стал отвечать астролог. — Вообще-то, я думал, что начал рифмовать слова лет с четырнадцати… но в четырнадцать — уже более-менее осмысленно… а самые первые опыты, действительно — лет в 12–13… именно в это время… так, Илья Давидович, по-вашему — от сумасшествия меня уберегло как раз то, что я в этом возрасте стал сочинять стихи?
— Ну, Лев Иванович, что всё так однозначно — не думаю. Во-первых: несмотря на некоторые, возникшие из-за соприкосновения с иной реальностью проблемы, полагаю, вам вряд ли грозило серьёзное душевное расстройство. А во-вторых — любой физиолог-материалист эти ваши психические аномалии объяснил бы легко и просто: половое созревание, выброс соответствующих гормонов и прочее в том же роде… и, знаете, в какой-то степени — был бы прав. Но только — в какой-то степени! Ибо человек — в своей совокупности — куда большее, чем сумма физического, психического, интеллектуального и даже духовного! Человек — как и вообще всё живое — это составляющая часть Бога. Как и Бог — самая главная составляющая часть Человека. И когда нам удаётся почувствовать себя составляющей частью Бога…
Всё, что сейчас говорил Илья, будто бы не имело никакой доказательной силы, но Окаёмов едва ли не впервые в своей сознательной жизни чувствовал: никаких доказательств ему не надо. Главное доказательство — сам Илья. Сын Человеческий. Который с ним, рядом, здесь — навсегда.
За окнами «джипа» мелькнули чёрные (на ало-золотом фоне заката) силуэты двух окраинных деревенских домиков, дорога повернула и пошла в некрутой подъём — навстречу коснувшемуся горизонта солнцу. И, стремительно взлетев на пологий холм, автомобиль растворился в его лучах.
Эпилог
ЦЕРКОВЬ ХРИСТОВОЙ ЗАПОВЕДИ
«Бог есть Всё — Всё есть Бог. Бог пребывает в Мире — Мир пребывает в Боге. Бог творит Любовью — Любовь творит Богом. Творя Мир, Бог творит Самого Себя — творя Бога, Мир творит Человека. Человек есть необходимый атрибут Бога — Бог есть необходимый атрибут Человека. Богу «Ветхого Завета» нет оправданий — Бог Иисуса Христа не нуждается в оправданиях, так как Сам постоянно страдает во всякой Живой Твари. Ибо страдание — неизбежная плата за появление и развитие категорически необходимого Богу альтернативного Сознания, которое есть путь саморазвития Бога. Человек не пал, а ещё не поднялся — не осознал Себя ипостасью Бога».
— Ну, и как тебе, Лев Иванович, наш с Петром «Символ веры»? — высказав сию преамбулу, Павел Мальков вопросительно глянул на Окаёмова, — ты можешь принять такого Бога? По-твоему, встраивается Он в современную картину мира?
Астролог на минуту задумался: само собой, такого Бога он мог принять, однако вопрос Павла подразумевал не это — может ли он поверить в такого Бога, вот что хотел знать и о чём не решался прямо спросить Мальков. Да, год назад обожествив Илью Благовестова, агностик Окаёмов мог поверить не только в Бога, но и во второе пришествие Христа, однако сейчас…
…после того, как Илья Давидович вдруг скоропалительно женился на павшей перед ним на колени Марии Сергеевне — а Машенька, едва увидев историка, с возгласом «Господи, Ты пришёл, не оставил меня Своей милостью!» самым натуральным образом бухнулась ему в ноги — венчающий чело Илюшеньки незримый ореол основательно потускнел в глазах Льва Ивановича: женатый Мессия — нонсенс. Конечно, новое замужество брошенной им жены сняло тяжёлое бремя с совести Окаёмова — и, тем не менее…
— Да, Павел Савельевич, такого Бога я могу принять. Но вот поверить… по-моему, всякая вера — есть суеверие. Шучу, разумеется. А может, и не совсем шучу… И потом — «символа веры» ты пока что не высказал. Твое заявление — скорее, вводная часть. Ну, по образцу апостола Иоанна: «Вначале было Слово…» А символ веры — это: «…чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», — впрочем, ты это знаешь лучше меня. Так что, будь добр, растолкуй старому агностику, во что и как ему надлежит верить?