— Отлично. Ригестайну вскоре прибавится забот.
— С шестью-то пацанами? — фыркнул Астид.
— Их будет больше. Намного.
— И где мы всех разместим? — покачал головой Астид. — Оба приюта заполнены. Будете строить еще один?
— Буду. Но не в Маверрануме, не на виду у короля. Помнишь остров к юго-западу от Норхета? Там и построим.
— Не великовата ли территория для приюта?
— Для приюта, может, и велика, — Гилэстэл растянул губы в многозначительной улыбке. — А для небольшого личного войска в самый раз.
— Вот Менэлгил взбесится! — прыснул Астид.
— С чего бы? — удивленно глянул на него полуэльф. — Мыслей он читать, к счастью, не умеет. Рассказать ему об этом некому. Не так ли?
Астид согласно кивнул в ответ на острый пытливый взгляд князя.
— Но эта цель несколько отдаленная. Нам же следует думать о ближайшей. А вот и средство её достижения пожаловало.
Астид обернулся туда, куда посмотрел Гилэстэл. К столу, отодвигая высокомерным взглядом со своего пути торопящихся разносчиков, важно шествовал Падхар. Круглое лицо королевского евнуха было довольным, как у сытого кота. Гилэстэл привстал, с учтивой улыбкой приветствуя Падхара. Астид сделал то же самое. Одновременно с евнухом у стола появился трактирный слуга, предупредительно взбил подушки на скамье.
— Панжавар Гилэстэл, панжавар Астид. Что это вы за пустым столом?
Падхар грузно плюхнулся на подушки, протяжно выдохнул.
— Устал. Ну, что замер? — одарил недовольным взглядом слугу, ожидающего заказа. — Неси самое вкусное. И вина! Сегодня удачный день.
Разносчик резво убежал, а Гилэстэл подался к Падхару.
— Как ваша новая подопечная?
— Слава Вечной Луне, лекарь подтвердил, что девчонка здорова. Я благодарен вам, панжавар Гилэстэл, за совершённое чудо. Заплатив отборщикам цену с учетом изъяна, я в итоге получил экземпляр, который стоит в три раза дороже! В знак моей признательности сегодня я вас угощаю.
— Вы очень щедры, господин Падхар, — Гилэстэл не стал отказываться.
Пока шел разговор, на столе появился объемный кувшин с секкой, миска с острыми маринованными перцами и блюдо с фаршированной уткой, уже разрезанной на порционные куски. Слуга наполнил вином чаши и умчался за новыми закусками.
— Здоровья владыке Дербетану, — произнес Падхар первый тост.
— Здоровья повелителю, — ответили князь и Астид, поднимая свои чашки.
Какое-то время все трое молчали, увлеченно уничтожая утку и закуски, множащиеся на столе стараниями прислуги. Астид вспомнил недавнюю прогулку с Танкри. Пошарив взглядом по мискам, ухватил моллюска, сунул в рот и разочарованно вздохнул.
В Устричном доме зазвучала музыка, гости оживились. Астид отодвинулся от стола, устраиваясь так, чтобы видеть помост, на котором вот-вот должна была появиться Танкри. Ему не надоедало смотреть на то, как она танцует, любоваться ею. А в последние два вечера он всё чаще ловил её ответные взгляды.
— О, Танкри! — пронесся по залу восхищенный вздох гостей.
Звенели браслеты на её руках, в такт ритму притопывали ноги гостей. Астид внутренне вздрагивал каждый раз, когда глаза танцовщицы, манящие и чуть лукавые, задерживались на нём.
Собиравший пустую посуду со стола слуга наклонился к Астиду, и, стреляя глазами на Танкри и подобострастно улыбаясь, стал что-то ему втолковывать.
— Что он от меня хочет? — полукровка вопросительно глянул на Падхара.
— Он заметил, как вы с неё каждый вечер глаз не сводите. Если она вам так нравится, можете провести с ней ночь за двадцать ри. Но бить, оставлять синяки и травмировать иным образом нельзя. В противном случае владелец может пожаловаться главе острова и вас оштрафуют на упущенную сумму выручки, пока она будет лечиться.
Все это евнух объяснил обыденным тоном, в паузах между словами отпивая из чаши. Гилэстэл нахмурился, а Астид сжал кулак и повернулся к слуге, с услужливой улыбкой ожидающему ответа.
— Спокойно, — ладонь полуэльфа легла на стиснутые пальцы Астида. — Твое негодование понятно, но в данном случае неуместно.
Астид сверлил взглядом слугу, все еще стоящего в полупоклоне и ожидающего ответа.
— Пшёл вон, скотина, — тихо процедил полукровка, жалея, что нельзя оставить пару синяков или иным образом травмировать этого холуя.
Гилэстэл, сделав отрицательный жест рукой, отпустил слугу. Тот, поклонившись, попятился и споткнулся о подушку, невесть как оказавшуюся на полу и подкатившуюся ему под ноги. Падая, слуга уронил посуду и инстинктивно ухватился за шествующего мимо посетителя. Оба грохнулись под ноги торопящемуся к соседнему столу парняге с полным подносом. Миски, наполненные чем-то жидким и горячим, опрокинулись на невезучего гостя и услужливого разносчика. Крики боли и негодования заглушили музыку. К барахтающимся на полу подскочила охрана и другие слуги. Посетителя, держащегося за обожженную щеку, вымазанного едой с ног до головы, бережно подняли, и с причитаниями и извинениями увели наверх. Разносчика, схватив за шиворот, рывком поставил на ноги начальник охраны. Звуки двух сочных оплеух стали финалом происшествия. Проследив, как с крыльца веранды пинком вышвыривают словоохотливого слугу, князь глянул на истинного виновника происшествия.