— Значит, это и есть ваш план?
Северянин кивнул.
— Вечером перед ночью Обновления вы проведете Астида во дворец и покажете ему избранную наложницу. В покои Дербетана вы отведете Астида в её облике. Той же ночью, как только Луна Вечности будет у моего друга, вы вместе покинете дворец.
Падхар, выслушав, долго молчал, взглядывая то на Гилэстэла, то на Астида.
— Потрясающий план, — с сарказмом сказал евнух. — За одним исключением. Возможно, я забыл упомянуть в предыдущей беседе, или вы не услышали, но…
— Что? — напрягся князь.
— За три дня до ночи Обновления и два дня после неё никто не входит во дворец и не выходит из него. Никто. Даже покойников не выносят. Ни одна лодка не отойдет от Лунного острова и не причалит к нему. Не спрашивайте почему. Таков порядок. Положим, я смогу провести во дворец и спрятать на предстоящие три дня вашего э-э… помощника в какой-нибудь каморке. Но как быть потом? Утром преступницу, похитившую сокровище Дусан-Дадара, будут искать все и везде. Все ворота будут закрыты, а стража поднята по тревоге. Вы думаете, что меня, как главного блюстителя гарема, обойдет ярость владыки? За недосмотр и соучастие меня прикуют на утесе. А вашего слугу найдут, кем бы он ни притворился. Ваш план отвратителен.
Падхар сложил руки на животе и насупился. Астид и Гилэстэл озадаченно переглянулись.
— Неужели нет ни одной лазейки? — нахмурился полуэльф. — Должен быть какой-то выход, какой-то способ покинуть остров даже в такой ситуации.
— Свалиться со скалы Правосудия в море, — мрачно буркнул Падхар. — Если вы прикованный на ней покойник и ваши цепи проржавели.
Гилэстэл поднялся и принялся задумчиво мерить шагами прилегающее к храму пространство. Падхар следил за ним с увеличивающимся разочарованием — неосуществимая задача перечеркивала мечты о новой жизни.
— Утес очень высокий? — тихо, чтобы неотвлекать Гилэстэла отразмышлений, спросил Астид.
— Что? — спохватился Падхар. — Утес? Очень.
— А как приковывают преступников?
— Спускаются на подъемнике и подвешивают закованного в цепи человека на вбитые в скалу крюки.
— Ну вот, а вы говорите, что выхода нет, — ухмыльнулся Астид.
Падхар ошеломленно уставился на него.
— Что?
— Спустимся на подъемнике со скалы, а внизу нас подберет корабль.
Евнух схватился за голову.
— Вы не понимаете! Вы совсем ничего не слышите и не понимаете! Подъемником управляют четверо! Четверо! Его держат цепи толщиной с вашу руку! Я похож на силача, чтобы сдвинуть такую махину? Или мне оповестить стражу, чтобы она любезно ждала нашего отбытия? Подъемник опускается только на одну треть высоты скалы. У меня нет крыльев, чтобы без ущерба для здоровья прыгнуть с такой высоты и не расплющиться о воду или не разбиться о камни! Вы сумасшедшие! Оба! Зря я вам поверил и связался! Вся ваша идея — пустая затея! Никто, никто во всем мире не сможет заполучить Луну Вечности!
Падхар сполз с постамента и побрел к тропе, бормоча ругательства на дусан-дадарском.
— Подождите, господин Падхар! — остановил его Гилэстэл. — А если Астид заменит вас полностью? На все три дня перед новолунием? Вы будете в безопасности, вне дворца.
Полукровка с недоверчивым удивлением воззрился на князя. На лице обернувшегося Падхара отразилась еще большая гамма чувств.
— Заменит? Меня? Простите, панжавар Гилэстэл, но каждая ваша новая идея выглядит все более безумной и неосуществимой.
— Почему же?
— Потому, что он ни слова не знает по дусан-дадарски! — выпалил в сердцах евнух. — Потому, что встреча с любым придворным или слугой и отсутствие у него манер раскроет обман! И этих «потому» сотни!
— Успокойтесь, господин Падхар, — Гилэстэл вежливо, но настойчиво взял толстяка под локоть и, подведя к постаменту, усадил на прежнее место. — Мне нужно понять, сколько усилий необходимо приложить, чтобы этот план стал возможен.
Падхар утих. Глядя на возвышающегося над ним беловолосого чужака, покачал головой.
— Вы никогда не сдаётесь?
— Никогда. Соберитесь с мыслями, господин Падхар. И давайте обсудим всё снова.
Астид поднялся, отошел на несколько шагов и взглядом позвал князя. Когда тот приблизился, полукровка прошептал на эльфийском:
— Вы серьезно, ваша светлость? Три дня?
— Надо продумать все варианты.
— Я не смогу держать морок непрерывно столько времени, — процедил Астид. — Это меня убьет.