Ветер зашвырнул в комнату новую порцию дымного чада и нескольких мух, вившихся над котлами. Астид выругался вполголоса. Не вставая с кровати, махнул ладонью, и створки окна схлопнулись с дребезжанием. Через несколько минут в комнате стало невыносимо душно, поскольку окно было единственным источником воздуха. Полукровка стащил рубаху, швырнул её в угол кровати. На мокрый от пота воротник с жужжанием спикировала жирная муха, к ней присоединились еще две, и закружили хоровод, елозя по льняной ткани хоботками.
Прошло уже четыре дня, а от Падхара не было ни единой весточки. Гилэстэл терпеливо ждал, и попутно пытался определить перспективы торговых отношений, прогуливаясь по лавкам и торговым домам. Астид в первые два дня обошел с ним все островные торговые ряды, лабазы и рынки, и теперь маялся от бездействия. Единственным развлечением были вечерние представления с участием Танкри.
После знакомства она ни разу не предприняла попытки увидеться со своими земляками. И Астид, с неизменным удовольствием любуясь вечерами танцовщицей, пытался угадать причину — её ли это собственная неприязнь или запрет хозяина?
Еще до того, как раздался стук в дверь, Астид почувствовал присутствие за ней чужого. К дверям приближался не князь и не прислуга. Полукровка поднялся с кровати и скользнул к двери, раздвинув створки за секунду до того, как раздался стук. Человек за порогом вздрогнул от неожиданности, но тут же смущенно улыбнулся и поклонился. В руках визитера Астид узрел желтый бумажный конверт
— Панжавар Ги… Гили…Гли… — посланец, мучительно краснея, пытался выговорить непривычное имя.
— Гилэстэл? — смилостивился Астид.
Человек с конвертом затряс головой и протянул конверт.
— От кого? — не спеша принимать послание, Астид состроил вопросительную мину и указал на конверт.
— Панжавар Падхар, панжавар Падхар.
— Отлично! — Астид выдернул бумагу из руки посыльного.
Конверт был заклеен и скреплен печатью на стыке краев. Астид довольно улыбнулся. Медленно шарканье удаляющихся шагов за дверью превратило улыбку в чуть досадливую.
— Эй, как тебя там! — Астид выглянул в коридор, поманил оглянувшегося посыльного. — Держи. Падхару сердечный привет.
Курьер радостно заулыбался, зажав в кулаке полученную монету. Астид закрыл дверь и в раздумье закружил по комнате, обмахиваясь конвертом. Ходил долго, посматривая в раздумье на послание. Наконец решился. Надел свежую рубашку, причесался и отправился к Танкри.
Трапезный зал на первом этаже был пуст по утреннему времени. Слуги мыли пол, взбивали подушки, меняли скатерти и циновки на столах. Устричный дом был солидным заведением, не чета уличным забегаловкам, и первые посетители появлялись здесь далеко за полдень — купцы, чиновники, дворяне. Астид поднялся на второй этаж, прошел по нависающей над большим залом галерее, мимоходом бросая взгляд сквозь раздвинутые створки дверей в пока еще пустые приватные кабинеты для тех, кто не желал показываться в общем зале.
Семья владельца Устричного дома занимала половину третьего этажа. Оставшуюся часть делили постоянно живущая здесь обслуга заведения и рабыни-танцовщицы. Астид, поднявшись по лестнице, оказался в просторном вестибюле. Низкие столики у стен украшали изысканные расписные вазы, в которых росли остролистые растения с затейливо переплетенными стволами. Возле одного из растений суетился слуга. Макая в ведерко с водой длинную пушистую кисть, он щедро сбрызгивал листья. Астид кашлянул, слуга оглянулась, удивленно замерев с поднятой в замахе рукой.
— Танкри? — вопросительно поднял бровь полукровка.
Слуга, чуть замешкавшись, ткнул кистью в сторону прохода у себя за спиной. Астид, помахивая конвертом, направился туда под любопытным взглядом прислуги. Коридор неярко освещался масляным светильником. Полукровка озадаченно остановился, глядя на шесть одинаковых закрытых дверей, расположенных друг против друга, по три с каждой стороны. Стучаться в каждую, в надежде, что откроет танцовщица, показалось нелепым. Астид выглянул в вестибюль в надежде внести ясность, но мастер ведра и кропила уже исчез. Полукровка приблизился к первой двери, напряг слух. За тонкой створкой слышалось тихое бормотание, словно кто-то читал книгу или молился. Астид отступил, раздумывая, не потревожить ли обитателя комнаты, как вдруг из-за двери напротив послышался многоголосый женский смех.