– Какой вы любите?
– Черный.
Кто бы сомневался?
– Значит, наша встреча была не случайной, – я кожей ощущаю, как он подходит и останавливается за моей спиной.
– О чем вы?
– В отеле, Венера. И часто Доминик дает тебе подобные задания?
Вот теперь до меня доходит. Конкретно так доходит. Хорошо, кофе еще не успел выплеснуться в чашку, а репутация важнее. Надо почаще себе это повторять!
Я медленно оборачиваюсь и смело смотрю ему в глаза. Они у него даже с такого расстояния темные-темные, как черные дыры.
– Если вы хотели оскорбить меня еще больше, вам это удалось.
Он подается вперед, я тоже, больно ударившись пятой точкой о столешницу.
– Чем же я тебя оскорбил?
Даже не знаю, что унизительнее: его предположение или этот вопрос.
– Тем, что решили, что я хочу встречаться с вами снова, – цежу я.
– Маленькая сумма?
– Чулки не того оттенка!
Пытаюсь отодвинуться, но Рамон кладет ладони на стол. Я будто оказываюсь в капкане, хотя он даже не касается меня. Между нами словно пробегают электрические разряды, а воздух накаляется.
– То есть я должен поверить, что единственный получил эту награду?
– Верь во что хочешь, но на продолжение не рассчитывай.
Теперь его глаза вспыхивают звериным яростным огнем.
– На этот счет не волнуйся. Мне не нужна шпионка Доминика.
Пощечина и то была бы менее унизительна, но он умудрился ударить меня словами. Этот мужчина просто невозможный! А я-то, наивная, считала, что хуже моего бывшего в мире нет.
– Хорошо, что мы во всем разобрались, – мне не нужно стараться, чтобы вложить в голос побольше холода, он разве что не звенит от стужи, несмотря на весну на календаре.
Я жду, что он отодвинется, но он остается на месте.
– Не совсем. Если у этой ночи будут последствия, я позабочусь о них.
– Последствия?
– Ребенок, Венера. Если ты забеременела…
Вот оно что! Какой благородный.
– На этот счет не волнуйся, – возвращаю ему его же слова. – Я не могу иметь детей.
– Это правда?
– Чистая. Уверена, что ты можешь дать задание собственным шпионам и узнать, что бывший муж выгнал меня из стаи из-за моей неспособности зачать. Так что жениться на мне не придется.
Рамон смотрит на меня изумленно и, оттолкнувшись от столешницы, наконец-то отступает.
– Я говорил не о замужестве, а о ребенке. Жена мне не нужна.
Он забирает кофе и уходит, а я впервые задумываюсь: может, верховный женат?
Пока они с Домиником беседуют в его кабинете, я лезу в сеть и нахожу всю доступную информацию о Рамоне Пересе. Не знаю, какого беса, мне это надо, но надо! Женское любопытство, чтоб его. Впрочем, очень быстро понимаю, что он самый скрытный вервольф во всей галактике. Или у него хорошая служба безопасности. Потому что я узнаю только его возраст (ему тридцать два), то, что он меценат и предпочитает рыжих. По крайне мере, на всех фото с благотворительных ужинов рядом с ним все время под руку мелькает одна и та же женщина с медными волосами. И она не волчица, человек.
Значит, жены у него нет, и она ему не нужна. То есть я не нужна в качестве жены и в качестве истинной. Соответственно, мне он не нужен тоже.
Совсем.
Когда Рамон уходит, я провожаю его вежливой улыбкой, и вычеркиваю из жизни. Прошлое надо оставлять в прошлом. Так говорит мой психоаналитик, и я с ней согласна.
Чувства во мне улеглись, я успокоилась и даже если не забыла, то смирилась с этой историей. Моя жизнь стала прежней: работа, дом, поездки к Чарли с Домиником и их маленькому ангелу. Когда я впервые подержала Анхеля на руках, то чуть не разрыдалась от счастья и одновременно разочарования, что у меня такого никогда не будет.
А через две недели поняла, что у меня задержка.
Глава 3
– Испытывали ли вы сильный стресс в последнее время? – поинтересовался на приеме доктор.
Хм. Не считая того, что я встретила истинного, а он оказался козлом?
– Я узнала, что мой бывший муж погиб. Но, если честно, это не вызвало во мне сильных эмоций.
Это было чистой правдой. Думала, что после новости, которую мне сообщил Доминик, почувствую облегчение, но, наверное, я давно избавилась от влияния Августа на мою жизнь. Несмотря на то, что когда-то он превратил эту жизнь в кошмар, по этому поводу я сейчас не испытывала ничего.