— Ну вот и ладненько, дорогой мой товарищ,—проговорил на прощанье Каширихин, крепко пожимая руку дяде Косте.— Так вы обмозгуйте все, что надо, и являйтесь ко мне со всем тем, что придет вам в голову. Надо бы поднять производительность копра до двадцати свай в смену. Ох, как надо!
— Это с шести-то до двадцати?—оторопело спросил дядя Костя.
— Поймите, голубчик, дорогой мой товарищ! Надо! На-до!
На лавочке под топольком сидели Ванюшка Цыкин и крановщица Груша, женщина с крупным, по-русски красивым лицом, с мускулатурой, которой Цыкин завидовал. Они явно поджидали дядю Костю, потому как при его появлении из-за угла оба заулыбались, подталкивая друг друга плечами.
— Ты никак трезвехонек, дядя Костя?— спросила Г руша, с недоверием разглядывая строгого и насупленного машиниста.— Не жена ли помешала?
— Она во вторую смену вышла,— буркнул дядя Костя.
Цыкин подмигнул дяде Косте, поскреб пальцем в затылке и выдохнул:
— Эх, кабы, кабы!
— Недурно бы!—подхватила, смеясь, Груша.
— Давай сбегаю!—решительно отрезал Ванюшка Цыкин и поднялся с лавочки.
Дяде Косте, можно сказать, с незапамятных времен была известна эта незамысловатая игра слов перед любой выпивкой. И Цыкин ожидал, что машинист сейчас многозначительно крякнет, потрогает усы и скажет вроде того, что: «Дуй — не стой! » Но дядя Костя даже не посмотрел на своего помощника.
— Садись. Дело есть,— сказал он, глядя поверх тополька.— Срочное, ядрена вошь.
— Не иначе, как сегодня у бога племянник родился,— проговорила Груша.
Дядя Костя присел между ними, достал сигарету и закурил.
— Пить нынче заказано,— глухо сказал он.— Видали, как после смены шел со мной Каширихин?
— Эка невидаль!— усмехнулась крановщица.— Захочу, так со мной пойдет.
— Не трепись. У меня дело.
— Какое такое дело?
— А вот слушай.
По улице катился тополиный пух, собираясь по ямкам в белые озерки. Сквозь доски забора проскакивали солнечные лучи и скользили по озеркам, отчего они были похожи на какие-то невиданные доселе елочные украшения.
— А чего же мы можем лридумать?— протянул Цыкин, выслушав дядю Костю.— Пусть инженера думают, на то их учили.
— «Учили»,— презрительно надул губы дядя Костя.— Раз Каширихин просил, выходит, он надеется. Он и без нас с тобой знает, что есть ученые инженера, а пришел почему-то ко мне. Понял, ядрена вошь?
— На сухую я что-то плохо соображаю.
Дядя Костя, сам не замечая, что подражает Каширихину, внимательно и спокойно оглядел Цыкина и сделал внушительное заключение:
— Не уразумею никак, Агриппина Прокофьевна, и чего я держу возле себя Ванюшку Цыкина. По-мо-ощник!.. Какой он помощник? Всю смену лясы точит с бабами. За маслом сбегает, горючее примет. Что еще?
— Или я за машиниста не сиживал?— обиделся Цыкин.
— Дак это ж...— дядя Костя поперхнулся дымом от сигареты.— Это ж... Когда я сам нахожусь без понятиев.
— То-то,— удовлетворенно подытожил Цыкин.
— А ежели я завсегда с понятием на копер приходить буду? Тогда как?— грозно спросил дядя Костя.
— Второй племянник у бога родился,— вздохнула Груша, подталкивая дядю Костю.
— Ты, Агриппина Прокофьевна, не подзуживай, я дело говорю. Вот Kate сваи пойдут с избытком, робить тебе, Ванюха, по новому графику.
— Это еще по какому-такому графику? Я как по инструкции велено... Я читал ее, меня знакомили при поступлении.
— А ты, Ванюха, мою инструкцию послушай. Днем тебе нечего возле копра околачиваться. Масло и горючее приму без тебя. Заставлю, чтоб привезли прямо к самой кабине. Ты ж выходи на площадку за час до меня. Подготовь машину: вскипяти воду, масло обязательно прогрей, если ночь холодная будет. Заправь сваю в ого- ловник. А я как приду ровненько в восемь, так и бить зачну. Никакой нигде задержки не будет. Верно я говорю?
— Что ж я, или по часу в смену всего? Что ж я заработаю?— спросил Цыкин.
— А ты не знаешь, садовая голова, что если забивать по двадцать свай за смену, то копру ремонт будет нужен. После смены на твоей шее ремонт и вся профилактика, хоть до утра валандайся, а чтоб к восьми первая свая стояла под оголовником. Понял, ядрена вошь?
— Черт его знает!— засокрушался Цыкин.— Ты тут столько наговорил, что и на ночь думать хватит. С этой твоей инструкцией всю жизнь мне поло.маешь!