Груша успокоила его:
— Дак ненадолго же, Ванюшка! Позабиваете сваи на глазном корпусе и опять заживете старой жизнью.
— Хоть бы уж выпить по такому случаю, что ли?—с надеждой вопросил Цыкин.— А то черт-те что! Инструкцию тбою, Константин Касьяныч, обмоем, а?
Дядя Костя рад, что завтра ему есть, о чем «докладать» Каши- рихину, и он сдается перед Ванюшкой. Поглаживая усы и широко улыбаясь, машинист лезет за пазуху и говорит привычно:
— Дуй — не стой!
И уже кричит вслед торопливо уходящему помощнику:
— Смотри у меня! Одну на троих...
— Да я-то не буду,— отмахивается Груша.— Пейте, мужики, вдвоем.
— А чего вдвоем?— миролюбиво спрашивает дядя Костя.— Лафитник пропусти.
Они оба смеются, довольные тем, что определена без особых трудов участь Цыкина, и что вот скоро Цыкин вернется и они обмозгуют, как ускорить забивку свай.
Утром на площадке к дяде Косте подошла Груша и спросила равнодушно, то и дело позевывая и поднося кулак ко рту:
— Ты когда к Каширихину думаешь7
— Дак вот, пока свай нет, и пойду. А что?
— Может, и мне сходить, что ли?
— Это зачем?—опешил дядя Костя.
— А ты что, один у него советчик, что ли? Я, может, придумала кое-что.
— Ха!
— Вот тебе и «ха».
— А что же ты такого придумала?—осторожно спросил дядя Костя.— На крану ни черта не придумаешь.
— «На крану, на крану»... Вот видишь кладовщика?
— Ну.
— Вот он торчит тут у забора, здесь ему сваи будут сгружать, а он их оприходует документом. Отсюда сваи потянут трактором ко мне. А не лучше ли сразу сгружать сваи у копра?
— А клэдоещик?
— Ну, что кладовщик? Промнется по площадке, ничего ему не сделается, жирок лишний скинет.
Дядя Костя покрутил усами:
— Верно ты надумала!
— Ас краном я тогда маневрировать начну. То к одному копру, то к другому, чтобы никаких простоев. Свая забита и скоренько подается новая под оголовник.
— Верно!
Крановщица захохотала и, подбочекясь, смотрела на дядю Костю, Тот покосился на нее хмуро, пошевелил усами:
— Про тебя я в парткоме упомяну, а самой идти к Каширихину тебе негоже. Он тебя и не знает вовсе. Вот так, милая.
И дядя Костя удалился.
Глава шестая
«Познакомилась с бригадиром монтажников Цыбеном Чимитдоржиевым. Вот бывают такие люди... С одного взгляда видно, что горячий и боевой. Его избрали членом партийного комитета. До него бригадой руководил какой-то известный специалист по монтажу и дело вел хорошо, а потом зазнался, сбежал на юг, опомнился, но бригада его не приняла.
У меня такое убеждение, что Цыбен справляется со своими обязанностями. Вчера ему пришлось поломать голосу. Надо было поставить опору на самую вершину сопки. Высота метров пятьдесят, а в опоре двадцать тонн. Бригада выкурила пачку «Беломора», пока думала. Ребята наперебой высказывали советы, употребляя все свое красноречие. Чимитдоржиев молчал. У ребят блестели глаза, руки описывали в воздухе линии воображаемых чертежей. Цыбен. как типичный степняк, немногословен, произнес лишь одно слово, потом короткую фразу. В этой фразе содержалась интересная мысль.
Предложение Цыбена приняли. Опору подняли трактором. А ведь к сопке подходят железная дорога да еще и река. Все надо было точно рассчитать. И Цыбен рассчитал.
Все дружно хохотали над монтажником, предлагавшим поднять опору краном. Тот монтажник привел даже крановщицу тетю Грушу, а она посмотрела на сопку, улыбнулась, взяла парня за нос и спросила:
— Дуб или вяз?
— Дуб!
— Тяни до губ!
— Вяз!
— Тяни до глаз!
Ребята были так рады, что провод волокли на сопку уже на собственных плечах. А в каждом метре — килограмм. Ничего, тянули. Пот лился градом, а не отступили.
— Ну вот, справились и без Клочко!— крикнул кто-то.
— А что нам Клочко! Пусть он без нас попробует!
Этот Клочко, оказывается, и был у них бригадиром до Цыбена».
Утром Догдомэ пришла расстроенная к Трубину. В хате-развалюхе только что закончилось бригадное совещание. Дым сизыми волнами ходил под потолком. На полу песок, грязь, окурки.
— Ну и живете вы тут!—сказала Догдомэ.
«Мальчика» сегодня кто-то обидел»,— подумал Трубин.
— Что у вас?
— Я ничего не понимаю, товарищ Трубин,— сказала она возбужденно.— За сопкой идет траншея. Ее вела ваша бригада. Там должны быть по положению переходные мостики с перилами. И я отмечала в акте...
— Извините,— перебил ее Трубин,— вам надо обратиться к мастеру Карымову. Эту траншею мы уже сдали по наряду.
— Я с ним, Карымовым, имела удовольствие беседовать.