Телефонный звонок прервал ее мысли. Схватила трубку, узнала его голос и, не зная еще, что он скажет, уже обрадовалась.
— Вы еще у себя, товарищ Догдомэ?— услышала она глуховатый бас Трубина.
— У себя.
— Подождите нас, мы скоро... Алло! Алло!
— Да, да. Я поняла все.
— Никуда не уходите.
А куда же она уйдет? Чимита достала зеркало из сумки. «Лицо-то как раскраснелось! Попудрить надо. А то еще заметит, что переживала».
В отдел зашли Трубин и Карымов. Чимита выжидающе смотрела, что будет.
— Присаживайтесь, Виталий Иннокентьевич,— сказал Трубин мастеру.— Будьте, как дома.
Мастер что-то проворчал, сел за пустой стол, снял кепку и пригладил редкие волосы на лысеющей макушке.
— Чего шум поднимать?— сказал он, поворачиваясь к Трубину. — Ребенок, слава богу, жив и здоров. К мамаше этого ребенка я ходил. Чего еще надо? Вроде бы ничего и не было.
— Нет, было!— Трубин стукнул ладонью по столу. — Вы уж ей, товарищу Догдомэ, растолкуйте по порядку. Как и что.
Трубин вынул папиросу, закурил, хотел положить спичку в пепельницу, но вдруг махнул рукой и вышел из кабинета.
— Что произошло?— спросила Чимита мастера, когда шаги Трубина затихли в коридоре.
— Ну, что...— Карымов надел кепку и тут же поспешно сдернул ее.— Вы уж простите меня, товарищ Догдомэ. Семья... дети у меня... шесть душ. Думаю: «Ну, что ей? За нее Шайдарон постоит. А за меня некому. Пришьют статью». А так-то ведь ничего и не случилось. Ребенок жив-здоров. С мамашей я уладил. Вы бы только извинили, тогда у меня и душа бы на месте. А? Как вы посчитаете?
— Что вы сделали с актом? Вы обрезали первую страницу? Да?
Карымов молчал, трясущимися пальцами мял кепку.
— Что же вы не отвечаете?
— Семья... шесть душ.— По его крупному белому лицу ходили багровые пятна.— Bac-то бы -защитили, а меня некому.
— Идите-ка домой, товарищ Карымов.
— Домой? А дальше как?— он перестал мять кепку.
— Никто никакой статьи вам не пришьет.
— Как же не пришьет?!
— Даю два дня срока. Если предписания акта не будут выполнены, товарищ Карымов, вы пойдете под суд. Сами знаете — за что.
— А если будут выполнены?
— Если выполнены... тогда будем считать инцидент исчерпанным.
Карымов поднялся, потер лоб. Он не очень-то верил, что все так просто обошлось.
— Ну, спасибо, товарищ инженер,— проговорил он, глядя себе под ноги. — Благодарю. Урок на всю жизнь.
После ухода мастера Чимита засомневалась, правильно ли она поступила. «Может, не надо было спускать? Он-то бы меня не пожалел. Если бы не Трубин, кто знает, какой оборот приняло бы дело. Ну да теперь все равно. Обещала. Раз обещала — точка. А как же Трубин узнал обо всем? Узнал и привел сюда Карымова. И почему- то неожиданно исчез».
Григорий остановился у стены и смотрел, как цепкая лапа башенного крана легко оторвала от земли бадью с раствором и понесла. Колька и Мих вели кладку стены лестничной клетки. Увидели бадью, замахали руками: давай, мол!
А стена Григорию что-то не нравилась. И чем дольше он тут стоял, тем сильнее росло убеждение: «Проектировщики недосмотрели. Если так оставить, стена может рухнуть». Посмотрел на Кольку и Миха. «Неужели зря стараются? А может, мы сами виноваты?»
Григорий вернулся в бригадирскую, развернул чертежи. Прикидывал так и этак, проверял еще и еще. Окончательно решил кладку приостановить.
Пришел мастер Карымов. Еле протиснул в дверь свои округлые бока.
— Ты что это, Григорий Алексеич, прямо с утра от солнца прячешься?— спросил он весело.
«Выходит, она его простила»,— подумал Григорий.
— Спрячешься! Никак не могу понять, как этот проект составляли. Посмотри-ка, Виталий Иннокентич.
Мастер склонился над столом, водил карандашом по кальке.
— Нет, ты полюбуйся!— горячился Григорий.— Полюбуйся, что они сотворили! Это как же они хотят связать стену с основным каркасом?
Мастер положил карандаш, вздохнул:
— Черт-те что! Ну, а ты как? Что предлагаешь?
— Надо усилить связь... сделать обвязку и поставить монолитные консольные балки. Вот так... смотри.
Трубин взял карандаш, начал чертить.
— Э-э, так не пойдет,— покачал головой Карымов. — Этого делать нельзя.
— Почему?
— Тут статью пришить могут.
— Какую статью?
— Обыкновенную. Не знаешь уголовного кодекса.
— Я поговорю с проектировщиками.
— А кладка?
— Пока приостановим. У нас земляных работ сколько угодно.
— За неделю утрясешь с проектировщиками?