Помимо этой сетки мы назначили одну цель на Аляске (150 градусов W, 60 градусов N) и две в Мексике (110 градусов W, 30 градусов N; 105 градусов W, 25 градусов N), чтобы им не показалось, что их обошли. И несколько целей наметили на густо населенном востоке, например, озеро Мичиган посередине между Чикаго и Гранд-Рапидс и озеро Окичоби во Флориде. Где собирались запулить в воду, там Майк прогнозировал затопление берегов волнами и для каждого прибрежного поселения указал время прихода волны.
Целых трое суток, начиная с раннего утра вторника 13-го и кончая временем удара в пятницу 16-го, мы буквально закидывали Эрзлю предупреждениями – Англию предупредили насчет удара к северу от Па-де-Кале как раз против устья Темзы и нагонной волны далеко вверх по Темзе. Совсоюзу сообщили его сетку и время удара по Азовскому морю. Великому Китаю назначили сетку в Сибири, в пустыне Гоби и подальше на западе и в изящных выражениях обратили внимание, что хотим сохранить его историческую Великую Стену. Панафрике присудили удар по озеру Виктория, по неорошенной части Сахары, по точке в Драконовых горах на юге и по точке в двадцати километрах к западу от пирамиды Хеопса. Намекнули, чтобы поспешила последовать примеру Чада не позже, чем в четверг до полуночи по Гринвичу. Индии сказали, чтобы глянула на кое-какие горные вершины, и наметили точку недалеко от Бомбейской бухты, а время назначили то же, что и Великому Китаю. Ну, и так далее.
Были попытки заглушить наши передачи, но мы вели их направленно и на разных длинах волн, так что не вдруг рот заткнешь.
Предупреждения перемежали пропагандой, мешали правду с парашей. Насчет провала вторжения: жуткие кадры бойни, имена и номера убитых. Их якобы для Красного Креста сообщали, но если без балды, то мрачно хвалились, что десантников перебили всех, а команды и офицеров на бортах, кого не кокнули, тех в плен взяли. И выразили сожаление, что невозможно никого опознать из погибших на флагмане, мол, он так жвахнулся, что мокрого места не осталось.
Но в общем выражались примирительно. Мол, народы Земли, убивать вас мы не хотим. Даже в рамках этого необходимого возмездия делаем всё, чтобы избежать кровопролития. Но если вы не можете или не хотите заставить свои правительства оставить нас в покое, мы вынуждены будем ударить по вам. Мы – наверху, вы – внизу. Вы нас не остановите. Так что имейте разум.
И всё объясняли, объясняли, как нам запросто по ним присадить и как им тяжело дать сдачи. Уж тут-то не преувеличивали. Запустить боевые ракеты напрямую с Терры на Луну почти невозможно. С промежуточной орбиты – можно, но очень дорого обойдется. Нас можно бомбить только с кораблей.
Отмечали это и спрашивали, сколько кораблей они собираются для этого использовать и почем они стоят. Во что им обходится отшлепать нас, ни в чем не виноватых? Уже обошлось в семь самых крупных и лучших. Готовы ли они загубить еще столько же? Ежели готовы, наше секретное оружие, которое мы применили против крейсера «Пакс», всю дорогу начеку.
Насчет секретного оружия это параша была. Майк посчитал, что навряд ли «Пакс» успел сообщить, что с ним произошло. Вывел вероятность меньше одной тысячной. И очень смахивало, что ФН гордость не позволит сообразить насчет зеков-шахтеров, как они свой струмент в оружие превратили. И кораблей, чтобы ими рисковать, у ФН тоже не так уж много было. Не считая спутников, в регистре числилось бортов двести. Но девять десятых из них – это были паромы вроде того «Жаворонка». Скакнуть на Луну они могли в натуре без полезного груза и потратив горючку подчистую.
Многоцелевых космических бортов не строят. Больно дорого. У ФН было шесть крейсеров, которые могли бы отбомбиться по нам без посадки на Луну для пополнения баков, за счет замены части полезного груза на дополнительные баки. Было еще несколько, их можно было переоборудовать по типу «Жаворонка». Ну, и плюс несколько грузовых бортов и бортов для перевозки зеков, их можно было вывести на орбиту вокруг Луны, но без дозаправки вернуться домой они не могли.
Ни малейшего сомнения не было, что ФН могут нас одолеть. Вопрос был только, почем это будет стоить. И нам надо было постараться убедить их, что стоить будет слишком дорого, причем еще до того, как они раскачаются. Чистый покер. Мы хотели так задрать ставки, чтобы они забздели и спасовали. Мы надеялись. И ни в коем разе не должны были показывать, что на руках у нас даже флеша не наберется.
Связь с Гонконгом восстановили только к концу первых суток нашей радио-видео атаки. К тому времени Майк уже «зафитилил булыганы» первого броска и подвел черту. Первым прозвонился проф. Я был жутко рад его услышать. Вперед Майк коротко осветил ситуацию, а я тем временем ждал и думал, каково мне от профа мягко влетит. Ну, думаю, я ему и отвечу! Мол, что я, по-вашему, должен был делать? Когда вас не достать, а может, вы убиты? Остался один, как перст, на меня небо валится, а в правительстве кроме меня – никого. Что мне, общий отбой трубить прикажете, раз до вас никакими силами не добраться?
Так и не довелось высказаться. Поскольку проф сказал:
– Мануэль, ты действовал, совершенно правильно. Ты был фактически главой правительства в момент острого кризиса. Я очень рад, что ты не проворонил самый подходящий момент только из-за того, что не мог меня достать.
Ну, что вы будете делать с этим типом! Ведь я уже раздухарился, раскипятился, а пришлось всё взад проглотить и промямлить:
– Сэпсибоу, проф.
Смерть «Адама Селены» проф утвердил.
– Могли бы еще потянуть, но уж больно момент подходящий. Майк, вы с Мануэлем следите насчет этого дела. А я по пути домой заскочу в Черчилл и опознаю тело.
Так он и сделал. Я так его и не спросил, чей он труп выбрал: лунтика или десантника, – и как умудрился больше никого в это дело не впутать. Наверное, просто в Верхнем Черчилле гора неопознанных трупов была. У того, что он выбрал, рост и цвет кожи были подходящие. Но после взрывной декомпрессии, да еще и с сожженным лицом, выглядел он – как вспомнишь, вздрогнешь.
В таком виде он и лежал в Старом куполе с накрытым лицом, там речи толкали, я не слушал, а Майк каждое слово записал. Он жуть как был падок на лесть, самое человеческое качество это в нем было. Какой-то твердолобый хотел, чтобы этот карбонат забальзамировали, всё Ленина в пример приводил. Но в «Правде» написали, что Адам был в этом вопросе решительный сторонник переработки и в жизни не примирился бы с таким дикарским исключением. Так что этот неизвестный солдат, а может, штатский, а может, ополченец, проследовал в нашу городскую переработку.
Уж раз о том речь, придется говорить, хотя вот так неохота. Ваечку не задело, она просто много сил потратила. А вот Людмила домой не вернулась. В тот момент я не знал, – и рад, что не знал, – но она погибла возле пандуса против «Bon Morche». Там много народу погибло. Разрывная пуля ударила ей точно между грудешек ее милых. В руках у нее кухонный ножик был, причем весь в крови. Думаю, успела она со своим ангелом смерти расплатиться.
Об этом мне Стю рассказал, по телефону не стал, а лично добрался до комплекса, и мы с ним вместе вернулись. Стю даром времени не терял. Чуть драка кончилась, он сходу кинулся в «Дрянд» со своей специальной кодовой книжкой колдовать. Да не пришлось. Мама там его нашла, и он вызвался мне сообщить.
Так что пришлось мне домой ехать на семейный плач. Но, в общем-то, в жилу было, что никто из наших до меня не добрался, пока мы с Майком «Булыган» раскручивали. Когда приехали ко мне домой, Стю вперед входить не хотел, поскольку не в курсе наших обычаев. Анна к нему вышла и силком затащила. Он же нам как родной. И многие соседи на плач пришли. Не так многие, поскольку чуть не в каждой семье кто-то погиб, не одни мы плакали в тот день.
Но побыть дома не пришлось. Не мог – работы было сверх головы. Всего-то подошел к Милочке, глянул и поцеловал на прощанье. Она у себя в комнате лежала, и вид был, будто она спит. Потом побыл немножко с родными перед тем, как снова за дело взяться. Только в тот раз до меня дошло, насколько наша Мими старенькая. Уж она-то смертей повидала, причем кое-кого из потомков схоронила. Но, показалось мне, Милочкина смерть здорово ее подсекла. Ведь Людмила была не просто так, а внучка Мамина, даже больше – считай, дочка во всём. Только что не родила ее Мама. И по Маминому настоянию в порядке особого исключения еще и со-жена. Самая младшая при самой старшей.