Процесс образования не завершается школой: «сколько человек живет, столько же он и учится». Луначарский выступает за внешкольное образование, пропагандирующее и прививающее молодежи научные знания и художественные ценности, способствующее просвещению народа. Луначарский считал, что задача школы — сделать человека «борцом за человечность». А таким может быть только образованный человек.
На Садово-Сухаревской, за кинотеатром «Форум», в старом шестиэтажном кирпичном здании находились Высшие государственные литературные курсы (ВГЛК). Здесь преподавали профессора М. А. Уявловский, А. С. Орлов, специалист по изобразительному искусству А. А. Сидоров, литературовед М. С. Григорьев, поэты Илья Сельвинский, Иван Рукавишников, Юрий Верховский.
Весной 1929 года распространился слух, что в связи с формированием пятилетнего плана решается вопрос о возможности преобразования литературных курсов в высшее учебное заведение. При этом, как это часто бывает в ходе обсуждения проектов коренного улучшения, возник вопрос и о целесообразности самого существования литературных курсов. Они оказались под угрозой ликвидации. Слушатели курсов — молодые литераторы — обратились за советом к Сельвинскому, и он обещал выступить на эту тему в печати. Слушатели к тому же организовали делегацию к наркому просвещения.
Наркомпрос помещался в особняке на Рождественском бульваре. Луначарский запаздывал к назначенному часу. Молодой секретарь наркома Игорь Сац пригласил молодых литераторов пройти в кабинет и подождать. Шумной гурьбой они расположились в креслах и на диване и стали оглядывать кабинет. У окна, выходившего на бульвар, стоял массивный письменный стол. На стене висел большой, во весь рост, портрет конца прошлого века: молодой Луначарский в форменной студенческой куртке. Один из слушателей курсов под общий смех занял место за письменным столом наркома, взял в руки карандаш и, постучав им по столу, стал пародировать наркома:
— Прошу внимания. Открываю заседание. Предотвращая засыпание, предлагаю вопрос на засыпание: питомцу муз нужен ли вуз? Презрев и сытость, и уют, пусть гении в изорванных ботинках высокое искусство создают. Во всех уголках Советского Союза обойдемся без литвуза.
Во время пародийной речи в дверях появился Луначарский. Смеясь, он сказал:
— Вы, кажется, без меня уже начали обсуждение. Может быть, я не очень нужен?
Молодой человек, изображавший наркома, смутился, извинился и пересел на диван. Луначарский, в свою очередь, извинился за то, что заставил себя ждать, поспешно обошел кабинет, здороваясь за руку с каждым из присутствующих, а затем сел за письменный стол. Видимо, так ему было привычнее разговаривать с посетителями, он расслабился и спросил, что волнует его молодых друзей. Слушатели, как могли, объяснили свое беспокойство по поводу судьбы литкурсов.
Луначарский сразу же ответил:
— Вопрос о литературном вузе своевременен. Необходимо в каждом начинающем писателе пробудить все заложенные в нем способности. Без серьезного образования сделать это невозможно. Писателю нужно так же учиться своему делу, как учатся своему композитор или живописец. Важно овладение основами культуры и марксистской наукой. Вуз должен быть создан, — заключил нарком, — и я буду этому по мере сил способствовать.
Молодые люди возликовали и, прощаясь, горячо пожимали руку Анатолию Васильевичу.
Вскоре в кабинете Луначарского раздался звонок по прямому телефону.
— Анатолий Васильевич, здравствуйте. Это говорит поэт Сельвинский.
— Здравствуйте, Илья Львович. Чем могу служить?
— В Главпрофобре при Наркомпросе решается вопрос о литературном вузе. Судя по настроению видных работников вашей системы, надежды на положительное решение невелики. Вопрос этот ставится в связи с пятилеткой. Поэтому, если его не удастся решить сейчас, то заново возбуждать его возможно лишь в 1935 году. Без такого вуза наши молодые поэты не смогут освоить культурное наследие. Поэта, выходца из рабоче-крестьянской среды, нужно ввести в культуру, в неуловимую атмосферу поэзии. Современные критики, как правило, имеют образование по какой-либо далекой от литературы специальности. Воронский — семинарист, Полонский — юрист, Лежнев, Тальников, Машбиц-Веров, Пикентрейгер — врачи… Специалистов-критиков у нас нет. Нужно их формировать в литературном вузе.