— Да. Так оно и есть.
Майра вытащила книгу и положила на стол.
— Возможно, я когда-нибудь её почитаю. Может быть, я даже возьму несколько таких книг.
Уокер взял ее за руки и, притянув к себе, страстно обнял.
— Я так рада, что ты здесь, — сказала она. — Если бы я пришла сюда одна и увидела все это, то потеряла бы сознание.
— Странное собрание книг, — заметил Уокер. — Очень странное.
Пойдем наверх, — пригласила Майра и потянула его за руки. — Я хочу показать тебе черные свечи. Может быть, мы там найдем еще что-нибудь необычное.
Они уже стояли в дверях, когда Майра заметила две фотографии на письменном столе посреди комнаты.
— Не может быть! — вскрикнула она, показывая на них. — Уокер, смотри! Не могу этому поверить!
Глава 14
Кошка сердито замяукала и запрыгнула на стол. Майра не обращала на нее внимания и взяла фотографии, вставленные в двойные рамки. Она подняла их, чтобы Уокер мог их рассмотреть.
— Это Стефани и Линк, — констатировал Уокер. Он быль столь же удивлен, сколь и Майра. — Школьные фотографии прошлого года.
— Что они делают тут, на столе миссис Котлер? — поинтересовалась Майра, пристально глядя на фотографии, словно те могли ответить ей.
Кошка подняла лапу на Майру и чуть не поцарапала ей руку.
— Хейзел, что с тобой? — спросила Майра. — Ты недовольна, что я притрагиваюсь к этим фотографиям? Ты хочешь, чтобы я уделила тебе немного внимания, так?
Кошка смотрела на нее отсутствующим взглядом.
Майра поставила фотографии на стол.
— Возможно, разгадка находится в этом столе, — Майра выдвинула средний ящик стола. Он был заполнен фотографиями, бумагами, записными книжками и картами.
— Уокер, взгляни на это. — В ящике она нашла еще одну фотографию Стефани. Эта была, по меньшей мере, двух — или трехлетней давности.
Майра продолжала рыться в содержимом ящика.
— Если найдешь мою фотографию, не говори мне! — попросил Уокер. Он шутил, но в его голосе звучала едва заметная нотка страха.
Майра вытащила кучу фотографий и начала перебирать их.
— Интересно, найду ли я здесь фотографию парня с бычьей шеей, — сказала она.
— Того, кто гнался за тобой?
— Да. Его зовут Кэл. По-моему, он имеет какое — то отношение к этому дому и тому, что со мной происходит. Скорее всего, он сын миссис Котлер!
Майра вытащила открытку с поздравлением по случаю дня рождения и открыла ее.
— Так, так.
— Что?
— Ты только послушай. Здесь написано: «С днем рождения, тетя Люси. Любящая тебя Стефани».
— Тетя Люси?
— Миссис Котлер — тетя Стефани! — вскрикнула Майра. — И тетя Линка! Все понятно! Именно Стефани сообщила мне об этой работе! Странно, как это она ни разу не упомянула, что миссис Котлер приходится ей родственницей.
— Да. Странно, — согласился Уокер.
Майра стала швырять фотографии и бумаги обратно в ящик стола.
— Так вот, может оказаться, что Стефани и ее тетя сообщницы. Может быть, они обе заколдовывают меня, заставляя ходить во сне, вынуждая меня думать, что я окончательно схожу C ума!
— Успокойся, успокойся, — попросил Уокер.
— Мои бусы. — Майра вдруг вспомнила про бусы. — Я заберу их. Это первое, что я сделаю, а затем отниму у Стефани свой шарф.
— Твой шарф?
— Да. Затем я брошу эту работу и буду держаться подальше от миссис Котлер, ее драгоценной племянницы и племянника!
Она с шумом задвинула ящик и, чуть не споткнувшись о кошку, выбежала из библиотеки.
— Майра… ты куда? — в замешательстве крикнул Уокер.
— Я же сказала тебе. Наверх, чтобы забрать свои бусы.
Она помчалась вверх, Хейзел, недовольно шипя, понеслась за ней.
— Хейзел, берегись. Я могу споткнуться о тебя.
Майра пробежала по длинному коридору и оказалась в спальне с двумя низкими комодами. Вот маленькая шкатулка для драгоценностей на краю комода, там же, где Майра видела ее последний раз.
Она подбежала к ней и потянулась за бусами.
— Не может быть!
Шкатулка была пуста.
Бусы исчезли.
— Тпру! Не так быстро, — сказала Донна. — Если бы я не принимала болеутоляющих и успокоительных средств, то все это показалось бы мне полной бессмыслицей!
Увидев Донну, Майра замерла от потрясения. Она не хотела громко ахать, когда вошла в палату. И еле сдержалась. Было невыносимо смотреть на опутанную разными трубками подругу, закованную в гипс, практически лишенную возможности двигаться.
По меньшей мере, голос Донны казался настоящим. К ней вернулось чувство юмора, когда она жаловалась на плохую еду в больнице, и на одну из сестер, случайно севшую ей на руку во время раздачи лекарств!