Лунатик
Меж упований, забот,
Между страхов кругом и волнений,
Думай про каждый ты день,
Что сияет тебе он последним;
Радостью снидет тот час,
Которого чаять не будешь.
Гораций, 30 лет до н.э. Рим
Глава I: Вторжение
Наблюдая за медленно опускающимся снежинками, она забралась на подоконник. На улице стоял ноябрь, весь город был похож на сказочный зимний лес.
– Майя! – раздался крик с первого этажа, – Ты опять не спишь?!
Девушка соскочила с подоконника и побежала к постели. Она закуталась в одеяло, когда дверь резко распахнулась.
– Майя, – он грозно навис над ней.
– Да, папа, – зевнула его дочь.
– Не притворяйся, я знаю, ты не спала.
– Прости, - опустив глаза, проговорила Майя, – Не удержалась, на улице так красиво.
– Знаю, детка, – он присел на край ее кровати, – Не хочешь сходить куда-нибудь?
– В парк? – в надежде спросила она.
– Одной ты туда не пойдешь, – сурово сказал отец и вышел.
И так изо дня в день. Эдвард Айнзамкайт – врач-патологоанатом, до жути заботливый отец. Никогда и никуда меня не пускает, даже в школу сам отводит и привозит, как шестилетнюю, а мне уже восемнадцать! И учусь я не в обычной школе, а в пансионе для девочек, фу... какая мерзость! Но слова Эдварда – закон в нашей семье, состоящей из трех людей. Мама умерла при родах, банально не правда ли? А факт – есть факт. С нами живет еще бабушка Розмари, она всегда защищает меня, когда отец в гневе. Эдвард ничего не позволяет лишнего, даже собаку завести нельзя. Я так мечтаю о немецкой овчарке. Единственное, что можно, – это кормить уточек на озере позади дома. Дом наш богатством не отличается, небольшой коттедж из пяти комнат, одной кухни и одной ванной. К сожалению, сегодня воскресение, а значит завтра надо возвращаться в пансион.
Взяв пакет с печеньем из буфета, я пошла готовить домашнее задание...
Утром зайдя в класс, на меня обрушился шквал девичьих голосов и все говорили об одном.
– У нас новый учитель литературы! Вы видели его? Такой милый, – визжали они хором, пока не зашел он.
Мужчина в строгом черном костюме, в руках портфель и плащ серого цвета. Повесив плащ на спинку стула и поставив портфель, он сел за стол. Черт! Я и забыла, что сижу прямо перед его носом. Прозвенел звонок и девочки разошлись по местам, и я тоже.
– Доброе утро, – проговорил мужчина приятным басом, – Меня зовут Флориан Шнайдер, я буду преподавать у вас литературу... Чтож, давайте знакомиться, – он заглянул в список учащихся. Каждую девушку герр Шнайдер заставил встать, представиться и рассказать о себе.
Я смотрела в его черные глаза и пыталась понять откуда в них столько таинственности. Хотя он кажется добрым и милым, немного рассеянным правда.
– Не обращайте внимания, – сказал он, когда его принадлежности упали со стола, – со мной такое постоянно случается.
Герр Шнайдер рассказывал о том, где воспитывался, учился… Девочки все время хихикали над его историями и каждая старалась показать себя.
– Майя, – раздался ласковый голос.
Я открыла глаза.
Флориан Шнайдер смотрел на меня и снисходительно улыбался.
– Фройляйн Айнзамкайт, – проговорил он, – урок уже закончился.
– Правда? – удивилась я. – О, простите, – я встала и собралась.
– Ничего, бывает.
– До свидания, – бросила я и вышла из кабинета.
Чем Флориан так привлек внимание девочек? Может, тем что ему всего 23 года? Или своим смешным поведением?
Такой добрый, как мне показалось, и взгляд теплый... Стоп. А почему я об этом думаю? Мда... Совсем из ума выжила.
Как я ни старалась, мои мысли все равно были далеки от учебы. Со мной никогда такого не случалось. Впрочем, на следующий день мне было уже плевать и на бесконечные разговоры девушек о Шнайдере, и на него самого. Главное, быстрее закончить пансион, уехать из этого города и начать новую нормальную жизнь...
– Майя, вы меня совершенно не слушаете, – заявил Флориан через два месяца.
– Вы ошибаетесь, – сказала я, выйдя из своих раздумий.
– Чтож, тогда поведайте классу, о чем я только что говорил, – вежливо попросил он, расхаживаю между рядами.
– Вы рассказывали о произведениях Брема Стокера, – с тихим равнодушием ответила я.
– Вижу, такая литература вам не по вкусу?
– Я вообще не считаю это литературой.
– А что считаете?
На мое счастье в этот момент прозвенел звонок и “допрос с пристрастием” закончился.
– До понедельника, девочки, – проговорил герр Шнайдер, – Майя, останьтесь пожалуйста.
Я медленно собирала тетради, пока мы не остались одни.
– С вами все в порядке? – начал он.
– В абсолютном, –ответила я, глядя ему в глаза.
Хм, я только сейчас заметила, что он одел очки. Аккуратные черные, они отлично сочетались с его темными волосами. Флориан показался мне симпатичным, если забыть, что он мой учитель.
– Майя, вы меня слышите?
– Да-да, – через несколько секунд ответила я.
– Боюсь, мне придется поговорить с вашим отцом.
– Нет, пожалуйста, – затараторила я, – Лучше с бабушкой... Обещаю, я буду внимательна...
– Успокойтесь, Майя, – ласково заговорил герр Шнайдер.
– Дайте мне любое задание...
– Записывайте тему, “Современные легенды”. У вас два дня на подготовку. И вы представите свою работу на Открытом уроке...
Я скривила лицо. Перспектива выступать перед всем классом была явно не для меня.
– И я поставлю вам “отлично”.
– Хорошо, – согласилась я.
Сняв очки и положив на край стола, он улыбнулся мне.
– Сотрите, пожалуйста, с доски, – попросил Шнайдер.
– Вы же раньше не носили очки, – проговорила я, пока вытирала доску.
Он усмехнулся.
– Я потерял свои линзы, ответил он.
– Ничего, найдете. Моя бабушка часто теряла очки.
– Хм... Черт, – произнес он.
Раздался тихий стук. Я подумала, что упал мел и сделала шаг назад, чтобы поднять его. Но тут я услышала треск.
– Майя, – печально вздохнул учитель.
– Что? Я..., – взглянув на пол, я увидела, что стою на очках.
– О Боже, простите... Я, я не хотела. Я не видела... Герр Шнайдер..., – из моих глаз хлынули слезы. Я ожидала его криков.
Теперь Шнайдер точно вызовет отца, он побьет меня... снова.
Я так старалась всячески избегать побоев Эдварда, но за любую оплошность он брался избивать меня.
Я не могла остановить поток слез, даже чувствуя, как меня трясут.
– Майя, – успокаивал меня Шнайдер, – перестань, пожалуйста.
Взглянув на него сквозь пелену слез, я прижалась к его груди. Никто и никогда меня не утешал, тем более таким методом. Его объятия были столь теплы и нежны, что я обняла его. Он молча стоял, прижав меня к себе и гладя мои волосы.
Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я перестала плакать. Все еще обнимая Шнайдера, я вдыхала его неповторимый запах книг и сигарет. Не думала, что он курит, но этот аромат был лучше всех на свете...
– Тебе лучше? – ласково заговорил он.
– Спасибо большое, – произнесла я, вдыхая в последний раз этот чудный запах.
– И простите, герр Шнайдер, – я посмотрела в его глубинные черные глаза.