И Джек, будучи слабым и эгоистичным смертным, позволил ей это сделать. Так что в нем самом тоже были тени.
– Эй, приятель, – послышался голос снизу. – Ты еще там?
Джек узнал голос. Томми Моррисон, друг Хэлли, который уже приходил к нему сегодня вечером. Джек посмотрел вниз сквозь мокрое месиво из дубовых листьев, с которых стекала вода, и увидел Томми, стоящего между деревом и дорогой.
– Конечно, – отозвался Джек. – И буду здесь, пока не явится любимая.
Томми кашлянул.
– Дело в том, что у меня грустные новости. Я только что звонил Хэлли, и она сказала, что Лили сегодня ночью не придет. И я подумал, что лучше тебе сказать, чтобы ты не торчал здесь и не морозил себе задницу.
Джек вообще не чувствовал холода, пока Томми этого не сказал. Но теперь он обхватил себя руками, балансируя на ветке, и задрожал. Тело покрылось гусиной кожей.
– Откуда Хэлли знает, что Лили не придет? – спросил он.
– Она не говорила, – сказал Томми. – Только сказала, что Лили заблудилась, вымоталась и в этом месяце не появится.
Джек обиделся. Ничего не мог с собой поделать.
– Она с самой Лили говорила? Лили действительно так сказала?
Томми сердито вздохнул:
– Брось, Джек. Ты когда-нибудь слышал, чтобы Хэлли молола языком зря?
Джек должен был признать, что не слышал.
– Вот и я не слышал, – сказал Томми. – Хэлли самая правдивая женщина, с какой я только имел дело. – Он снова кашлянул. – Слушай, я подхватил ужасный бронхит, а от этой погоды мне лучше не становится. Может, ты спустишься, мы заберемся под крышу и все обсудим?
Джек поразмыслил. Хэлли и впрямь никогда не молола языком. Если Хэлли сказала, что Лили не придет, значит, Лили не придет.
Но откуда ему знать, что Хэлли действительно это сказала? Откуда ему знать, что Томми не пришел лишь затем, чтобы снять его с дерева?
– Я не знаю, – крикнул Джек вниз. – Пожалуй, я на всякий случай останусь. Может, Лили передумает.
Томми застонал.
– Ну елки-палки, – сказал он. – Боюсь, тогда мне придется подняться и спустить тебя. Хэлли порвет мне жопу, если я оставлю тебя здесь на всю ночь.
Он подошел к дереву и начал подниматься. Но на нем были ковбойские ботинки, и Джек знал, что сейчас произойдет.
– Ты бы поосторожнее, – сказал Джек. – Ты сейчас…
Но было уже поздно. Томми поскользнулся на мокрой коре и свалился с дерева спиной вниз. Он выругался и остался лежать, глядя на Джека.
– Ты цел? – спросил Джек.
– Я лежу на спине не потому, что люблю валяться на мокром перегное, – раздраженно ответил Томми, но Джек решил, что раздражение вполне объяснимо. Томми упал с высоты всего пяти или шести футов и приземлился на почву, размягченную дождем… но все равно, наверное, больно.
Джека не радовала мысль, что кто-то может получить травму из-за него. Поэтому он спустился, дабы увериться, что Томми цел. В нескольких футах от земли он прыгнул, и от его приземления Томми в лицо полетели комья грязи.
– По ночам меня преследует этот кошмар, – сказал Томми, садясь и протирая глаза. – Голый самец обезьяны спрыгивает с дерева и тащит меня в джунгли, где заставляет жениться на своей уродливой дочери-обезьяне. Потом мне приходится воспитывать целую ораву красножопых и краснорожих обезьяньих детей и к тому же до конца жизни питаться бананами.
– Большинство моих снов тоже о сексе, – кивнул Джек. – Кстати, ты в порядке?
Томми сощурился:
– Похоже, с моей поясницей дела обстоят хреново. А может, еще и с правой ногой. И извини меня, дружок, но мой сон не о сексе.
– Без сомнений, о нем, – сказал Джек. – Во-первых, самец обезьяны дикий и голый, так? Это сексуально. Потом ты занимаешься любовью с обезьяной-девочкой – секс как таковой, – в результате чего появляются обезьяны-дети с лицами, похожими на ягодицы. А ягодицы, естественно, тоже вещь сексуальная.
Томми, похоже, занервничал:
– Я не занимался любовью с обезьяной-девочкой.
– А как же ты сделал с ней всех этих обезьяньих детей?
– Я их не делал, – сказал Томми. – У нее уже были дети-обезьяны. Мне просто пришлось их воспитывать.
– И к тому же есть фрукты, – напомнил ему Джек.
– Если точнее, бананы.
– Стоп, – сказал Джек. – Только не говори мне, что это – не сексуально.
Опять начался дождь, мелкая морось. Томми хмуро поглядел на небо, а потом на Джека.
– Могу тебе сказать, что все в принципе не так, – проворчал он, – и говорю тебе, что не нахожу бананы сексуальными ни в малейшей степени. – Он протянул Джеку правую руку. – Ну-ка, теперь помоги мне?