"Формальное пребывание в тюрьме" оказалось проживанием на вилле великого герцога в Тринита дель Монте, затем во дворце архиепископа Пикколомини в Сиене, где, как утверждал один из его французских гостей, Галилей трудился "в апартаментах, обитых бархатом и чрезвычайно богато обставленных". После того он вернулся в крестьянский дом в Арчетри, впоследствии же – в собственный дом во Флоренции, где и провел последние годы жизни. Чтение покаянных псалмов было переведено, с согласия церковных властей, на его дочь, монахиню ордена кармелитов, сестру Марию Челесту[337].
С чисто правовой точки зрения, приговор наверняка был вынесен с нарушением принципов справедливости. Если нам удастся продраться через весь этот лабиринт риторики, то выясним, что Галилей был признан виновным по двум обвинениям: во-первых, в нарушении наставления Беллармино и мнимого формального запрета от 1616 года, в соединении с получением разрешения на печатание "полученное тобою обманным путем и мошенничеством, не приносит тебе какой-либо выгоды, поскольку ты не сообщил лицо, дающее тебе разрешение, о наложенном на тебе запрете"; во-вторых, "сделался неслыханно подозреваемым в ереси в глазах Священной Канцелярии в связи с тем, что гласил и принял фальшивую и противоречащую Священному и Божественному Писанию доктрину, гласящую, якобы Солнце находится в центре мироздания и не движется, а Земля не находится в центре и вращается (…)". Что касается первого обвинения, то мы уже говорили, что документ, якобы содержащий абсолютный запрет был, вероятнее всего, подделан; что касается второго, то гелиоцентрическая концепция вселенной никогда официально ересью признана не была, поскольку ни заключение квалификаторов, ни декрет Конгрегации от 1616 года не были подтверждены безошибочным заключением ex cathedra или в форме соборного постановления. Разве сам Урбан VIII не сказал, что взгляды Коперника "не являются еретическими, а всего лишь необдуманными"?
Зато приговор затушевывает усугубляющее обвиняемого содержание книги, заявляя, что Галилей представил коперниканскую систему всего лишь как "правдоподобную", что является существенной недомолвкой. Он затушевывает и факт, что Галилей лгал и совершал клятвопреступление в отношении судей, заявляя, будто бы написал книгу с целью низвержения учения Коперника, будто бы "не поддерживал и не защищал взглядов, что Земля движется", и так далее. Речь идет о том, что Галилея нельзя было бы осудить законно, не уничтожив его при этом полностью – что не входило в замыслы Папы или Священной Канцелярии. Вместо этого был сделан приговор, который в плане закона был весьма сомнителен. Намерение было четким: отнестись к знаменитому ученому мягко, но одноврменно нанести удар по его гордости, чтобы показать: даже Галилею запрещено насмехаться над иезуитами, доминиканцами, Папой и Священной Канцелярией, а еще показать, что, несмотря на позу неустрашимого миссионера науки – это человек, совершенно лишенный героизма мучеников.
Единственным реальным наказанием, к которому присудили Галилея, было то, что ему пришлось публично отречься от своих убеждений. Только ведь и сам он до пятидесятого года жизни скрывал эти убеждения, а в ходе процесса дважды предлагал написать дополнительную главу Диалога, в котором ниспровергнет учение Коперника. Отречение же в базилике Santa Maria Sopra Minerva в ситуации, когда все прекрасно понимали, что эта церемония просто вынужденная, наверняка было меньшим ущербом, чем публикация научного труда, противоречащего его убеждениям. Одним из парадоксов этой извращенной истории является то, что по сути своей инквизиция спасла честь Галилея в глазах потомства – вне всякого сомнения, сама того не желая.
Вскоре после завершения процесса экземпляр запрещенного Диалога был вывезен в Страсбург, где верный приятель Кеплера, Бернеггер, организовал перевод труда на латынь. Книга была опубликована в 1635 году и пользовалась большим успехом во всей Европе. Через год тот же Бернеггер устроил публикацию в Страсбурге публикацию итальянской и латинской версий Письма к Великой Герцогине Кристине.
337
В дни своего пребывания в Падуе, Галилей жил с некоей венецианкой, Мариной Гамба, которая родила ему двух дочерей и сына. Когда Галилей отправился ко двору Медичи во Флоренции, он с этой женщиной расстался. – Прим.Автора.