Лунный зайчонок Митя нырнул обратно в зеркальце, как ныряют в открытый люк.
А юная фея просто растаяла в воздухе, как пучок лунного света. Будто бы ничего не было.
И только лимонно-жёлтые бабочки продолжали порхать по комнате. Да ярко светилось упавшее на кровать перо Птицы О, напоминая Нилке, что всё-таки оно было, волшебство. И удивительная девочка по имени Тата – тоже была.
Первое утро
Бабушка Василиса, как и обещала, разбудила внука рано:
– Данила Петрович, подъём! Быстренько одевайся. Я уже козу подоила, блинов напекла. Сейчас мы с тобой позавтракаем, и – в путь!
– А куда? – сонно спросил Нилка.
– Известно куда. В лес. Куда тут ещё можно идти?
Вставать совсем не хотелось.
– Василиса Наркисовна, а можно… можно я останусь дома?
– Во-первых, мы же договорились вчера: я твоя бабушка, баба Вася. И не выкай мне, я этого терпеть не могу! А во-вторых, как я тебя брошу одного? Мало ли что… Нет уж, поднимайся, в путь-дорогу собирайся.
Нилка зевнул, потянулся. А потом вдруг вспомнил, сунул руку под подушку. Ну конечно же, вот оно, волшебное перо Птицы О. Значит – не приснилось!
Сразу на сердце стало весело и светло.
«Ладно, – подумал мальчик, – так и быть, пойду, погуляю по лесу. А вечером, наверное, опять придёт Тата. И опять начнутся чудеса!»
Он сел, оглядел комнату. Герань на подоконнике стояла вся в цвету. Значит, ночью бабочки вернулись на своё место.
Прямо в окно светило яркое утреннее солнце. Оно освещало небольшую уютную комнатку. У стены направо от окна стояла старомодная этажерка с кружевными салфетками на каждой полочке. В углу – тумбочка с кривыми ножками, на ней – подсвечник с оплавленным огарком вчерашней свечи. На полу – пёстрый вязаный коврик. Ну, и скамейка для ног, которая, как мы помним, этой ночью превращалась в маленькую лошадку по имени Ириска.
Во всю противоположную от окна стену помещалась та самая железная кровать, на которой спал Нилка. Над кроватью – допотопный гобеленовый коврик с нарисованным пейзажем. Голубое озеро с плавающими лебедями. Небо с белыми облаками. На переднем плане – куст цветущих роз. Справа – небольшая гора, можно сказать – горка. А на ней – белый домик с трубой, с красной крышей. В общем, забавный такой коврик. Хоть и выцветший немного от времени.
***
Позавтракав горячими блинами, они вышли из дому, и потопали по лесной дорожке вдоль ручья. Ручей этот два или три раза перебегал им дорогу. Приходилось разуваться и идти вброд.
Такого леса Нилка ещё ни разу в жизни не видел. С бабушкой Анютой они чаще всего гуляли в городском парке. Иногда по выходным ребёнка вывозили за город, в зону отдыха. Но всё это даже близко не было похоже на то, что он видел сейчас. Могучие кедры, пушистые ёлки, высоченные сосны, лопухи в человеческий рост… И запахи! Какие-то совершенно особенные дремучие запахи: пахло сырой землёй, мхом, древесной корой, нагретой хвоей, травами, цветами и ещё чем-то.
Нилка нисколько не жалел, что пошёл с Василисой Наркисовной… то есть с бабой Васей, в этот замечательный лес. Более того – он тихо радовался тому, что не остался на всё лето в пыльном душном городе, а приехал сюда. И даже то обстоятельство, что любимый планшет запустить невозможно, сейчас почти не огорчало мальчика.
Шли они, не торопясь, часто останавливаясь передохнуть, умыться в ручье, полюбоваться видами природы. А полюбоваться было на что!
Сначала они увидели огненно-рыжих лисят. Зверята весело играли в догонялки на краю небольшой полянки, под старой сосной.
– Тише, не будем их пугать, – прошептала бабушка. – Пусть резвятся.
Они обошли лисят стороной, и двинулись дальше.
Потом Нилка увидел на стволе наклонившейся берёзы маленького полосатого зверька с большим пушистым хвостом.
– Какая смешная белка! – засмеялся мальчик. – И совсем нас не боится.
– Это не белка. Это бурундучок. Очень любопытный зверёк, потому и подпускает к себе человека так близко.
Белок, двух рыжих и одну чёрную, они тоже встретили. А ещё – большого глухаря и целый выводок куропаток. И даже увидели пасущуюся на пригорке лесную козу, косулю.
– Здесь в сто раз интереснее, чем в зоопарке! – радовался Нилка.
– Зоопарки я терпеть не могу! – сердито поморщилась Василиса Наркисовна.
– Баба Вася, а куда мы идём?
– Да так… К одному вредному старикашке. Попроведать – жив ли?
– А этот вредный старикашка – он кто?
Дед Пихто.
Не успела бабушка ответить на вопрос, как прямо из густых зарослей тальника и смородины возник сердитый дед в зимней шапке-ушанке, с сучковатой палкой в руке, косматый, бородатый.