Так сороки привили клещам особую хитрость, благодаря которой они сохраняли свою жизнь.
По синему озеру гуляют волны с белыми гребешками. Слегка шумит прибой. Щедро греет солнце. А рядом, в горах, нависли тучи, и космы дождя и снега закрыли вершины. Доносятся далекие раскаты грома. Два мира: север в горах и юг над озером уживаются так близко, рядом друг с другом.
Сегодня маленькие муравьи-тетраморисы забрались в палатку, проникли под полог и принялись нас колоть тоненькими жалами. Вчера вечером, выбирая место для бивака, я не заметил колонии этих распространенных и многочисленных муравьев. Теперь хозяева территории стараются прогнать нас — непрошеных гостей. Было бы неплохо посмотреть на маленьких мучителей, но неожиданно я вижу крупного лугового рыжего муравья. Он поспешно ползет от озера в заросли, очевидно направляясь в свое жилище, не задерживается, не мешкает и вскоре приводит меня к своему дому. Он совсем недалеко от бивака, сложен из больших кусочков стеблей, выглядит весьма крепким сооружением и расположен в самом центре большого куста полыни-эстрагона. Жители муравейника темные, крупные, настоящие южане.
На муравейнике картина будничной жизни: строительство жилища, добыча пищи, отдых. Не поднести ли муравьям немного сахару на кусочке плотной бумаги? Сахар привлекает внимание. Его лижут, вокруг него суетятся. Теперь неплохо бы сахар смочить водой. Сладкая вода преображает муравьев. Толпы сладкоежек теснятся у кромки лужицы, заползают друг на друга, и тот, кто напитался, ползет обратно с раздувшимся брюшком, с трудом передвигая ноги.
Все, кто вновь попал на пиршество, сразу же понимают, в чем дело, и жадно льнут к влаге. Но находится один, которому все кажется непонятным или, быть может, даже неприятным. Что за толпа застывших собратьев на чем-то белом и незнакомом! Он хватает одного за ногу и оттаскивает в сторону, принимается за другого, но неожиданно сам склоняется и, распластав в стороны ноги, прилипает к жидкости.
Другой муравей не стал много пить. Что-то с ним произошло. Его бьет лихорадка. Мелко и беспрерывно вздрагивая, он обходит муравейник. Что с ним? Быть может, муравей подает сигнал? Потом появляется второй такой же.
Иссык-кульские рыжие муравьи не особенно злобны, и можно без опасения часами стоять возле муравейника. Но один заполз на ботинок, с него на носок, добрался до голого тела и немедленно пустил в ход острые челюсти и едкую кислоту. Муравей-забияка схвачен и брошен в самую средину сладкой лужицы, беспомощно барахтается в ней и, кажется, вот-вот потонет. Но один из сладкоежек бросается в воду, хватает утопающего и вытаскивает его на сухое место.
Когда-то мне приходилось много изучать рыжего муравья, но спасение утопающего вижу впервые. Тогда я повторяю эксперимент и все с тем же результатом. Иссык-кульские муравьи часто ходят за добычей на берег озера. Наверное, там немало разведчиков смывает волнами и, кто знает, быть может, поэтому они научились выручать тонущих.
Это было удивительное место. Едва я присел на походный стульчик возле кустиков тамариска и терескена, как по мелкому и светлому щебню, покрывавшему дно сухого русла, из зарослей с величайшей поспешностью дружно выскочило сразу около полутора десятков темно-коричневых, со светлыми ногами клещей — Гиаломма азиатика. Они мне хорошо знакомы. Весной в пустыне их множество. Вот и здесь, возле гор Богуты, их тоже, наверное, немало. Но чтобы сразу ко мне помчалась целая компания — это я вижу впервые.
Меня всегда поражала чутьистость и быстрота бега этих клещей. Пустыня с ее суровыми законами жизни выработала такие свойства у этого кровопийцы. Но при помощи какого органа он разыскивает свою добычу — было непонятно. Я подозревал… Впрочем, сейчас, когда пути множества бежавших от кустов клещей постепенно сходились у моих ног, следовало бы проверить свои догадки.
Ветер дует на меня. Клещи бегут по ветру и, следовательно, не по запаху. Может быть, они отлично видят свою добычу, но клещи, как и все членистоногие, очень близоруки. Тогда я перебегаю на несколько метров в сторону и прячусь за куст селитрянки. Будто по команде, клещи сразу меняют направление и опять несутся ко мне. Согнувшись, я переползаю за другой куст. Все клещи вновь мгновенно повернулись. Нет, они меня не видят, не чуют по запаху, и тем не менее как-то узнают, где я нахожусь.