Гарри протянул Невиллу футляр с DVD диском.
— Мы заставили его организовать встречу с другими заговорщиками. В деле оказались замешаны глава департамента магического правопорядка, начальник отдела транспорта, второй секретарь Шеклболта, но, к сожалению, сам исполнитель убийства Юзеф Семецкий на встречу не пришел. Этот разговор мы тоже засняли, и на диске он есть. Там же мы всех и повязали.
Ещё один бокал коньяка опустел. Гарри протянул его кусту и тот, уже не очень твердыми движениями плеснул в пузатый стеклянный сосуд порцию янтарной жидкости. Гарри отсалютовал Невиллу, молча ждущему продолжения, и сделал глоток.
— Мы театрально вкололи им «маггловский яд длительного действия». Та же барышня, что играла роль дочки Гейджа, вырядилась в маггловского медика и всем вколола адреналин. Это не смертельно, но эффект при передозировке производит сногсшибательный, так что они все поверили. Мы поставили заговорщикам условие получения антидота: они делают все, что бы официально оправдать Гермиону. Чтобы не запугивать их чрезмерно, мы гарантировали им, что не будем предавать огласке их роль в смерти Кингсли. Правда, про истинного убийцу мы им ни чего не обещали, и тремя днями позже он погиб в результате несчастного случая, попав под поезд, — Гарри помолчал и, поморщившись, добавил — Это Горан свершил свое правосудие.
Невилл отобрал у куста бутылку и разлил уже на двоих, приговаривая растению: «…а тебе уже на сегодня хватит». Гарри глотнул и продолжил.
— На следующий день в Визенгамоте дело развалилось. Экспертиза, оказывается, ошиблась с местом и временем реального отравления Кингсли, и на это время у Гермионы было железное алиби. В пузырьке оказался не яд. Свидетели отказались от показаний. Гермиона была оправдана. Ура, все торжествуют!
Гарри с громким стуком поставил бокал на стол.
— С того времени она и я не имеем никакого отношения к министерству и живем вместе. Я по горло влез в дела её организации, а вот теперь может так получиться, что сгину. И тогда нужен будет человек уважаемый, с незапятнанной репутацией, который в случае опасности для неё сумеет использовать тот рычаг, что я тебе передал. В общем, этот человек ты.
Невилл удивленно приподнял бровь.
— А как же Рон?
На лицо Поттера набежала тень. В углах губ залегли жесткие складки, губы скривились.
— Рон уже не тот… Это я был в Америке и ничего не знал. А он оставался в Лондоне и знал все с самого начала. Ладно, он не стал бороться с системой, но он даже мне весточки не послал. Его купили повышением по службе. Как я могу ему доверять? Я вообще ни кому из Уизли не могу доверять! — Поттер стукнул кулаком по столу. В его голосе были явно слышны пьяные нотки. — Они все знали, в чем причина болезни Лили-Луны, и что стало причиной её смерти. Знали и молчали.
Гарри вылил все остатки коньяка из бутылки себе в бокал и залпом выпил его как дешёвое виски. Невилл почувствовал, что затронул тему куда болезненнее, чем холодная война с министерством магии. Но переиграть разговор уже не получалось. Друг на глазах погружался в старую боль.
— Я только после её смерти узнал, что дочка моя была зачата под действием приворотного. Такая беда не редкость при использовании этого яда. Шансов исцелить ребенка не было изначально. Понимаешь, Невилл! Она родилась обреченной из-за бесконечной глупости её матери. Я делал все что мог! Ты же помнишь? Ты тоже мне помогал тогда своим знанием трав. Но все было бесполезно. Четыре года! Всего четыре года прожил этот человечек. И только после смерти всплыла правда.
— Мы расстались молча. Она больше не была Джинни Поттер и могла делать все что угодно. А её семья может и дальше гордиться своей сплоченностью. Но без меня. А Рон… К черту Рона…
Невилл встал и молча ушел в кабинет. Вернулся он с бутылью, плотно оплетенной красным шнуром. С трудом вытащив пробку, Лонгботтом налил Поттеру полный бокал рубиновой жидкости. Себе плеснул совсем немного. Вернув пробку на место, он поднял свой бокал и сказал:
— Прошлое — прошло. Выводы ты сделал, живи дальше. Не надо страдать. Мерлин даст, у тебя скоро будет ребенок от любимой, преданной и по-настоящему любящей тебя женщины. И вот об этом и надо думать. Пей до дна.
Поттер подчинился. Напиток, который он выпил, с полным правом можно было назвать бальзамом. Взрыв ощущений вытеснил из головы все на свете. Гарри почувствовал себя обнаженным, парящим в невесомости. Весь мир был сферой вокруг него и готов был повиноваться его желаниям. Он протянул ладонь и в неё лег увесистый коричневый[3]; шарик Луны, покрытый ноздреватой коркой кратеров. Поттер погладил его и отпустил. Он подумал о Гермионе и её пальцы тут же прошлись по его щеке, и он почувствовал на губах вкус её поцелуя. Прошлые боли и неудачи растаяли, как кусочки сахара в кипятке. Хотелось радоваться самому и дарить радость любимым и близким.