Экспедиция „Аполлон-12“ прилунилась примерно в 1,5 тыс. км от места посадки „Аполлона-11“. По оценке астронавтов, глубина пылевого слоя здесь была значительно больше, чем в районе посадки „Аполлона-11“. Ноги местами глубоко погружались в пыль, их приходилось высоко поднимать при ходьбе. Конрад даже предположил: чем менее пересечён участок лунной поверхности, тем больше на нём пыли, а найти место совсем без пыли невозможно. Минут через 30 после спуска на поверхность Конрад сообщил: „Я весь в пыли, будто меня вываляли в графитовом порошке“. И позже астронавты сообщали, что пыль липнет ко всему. Она налипала на скафандры, обувь и на все предметы, которыми пользовались астронавты. Попытки стряхнуть пыль со скафандров не привели к успеху. Астронавты занесли много запылённых предметов внутрь кабины и заметили: после пребывания в атмосфере кислорода при давлении 0,35 кг/см² в течение нескольких часов пыль сама отстала от поверхности предметов.»
Ю. И. МУХИН. Снова и снова убеждаюсь, что Назаров не понимает смысла тех «научных» слов, которые он употребляет, и здравый смысл в его тексте — дело случая, а не ума. Вот он знает «научные» слова «пористость» и «глубина следа». Но посмотрите, в каком сочетании он их употребляет — он уверен, что пористость грунта зависит от глубины следа! Но это глупость — пористость это свойство грунта, которое зависит от многих параметров, но не от того, кто по этому грунту ходит — слон или человек. Надо бы писать: «при пористости грунта 45% глубина следа 1 см, а при пористости 54% — 10 см», — но для Назарова это, как видите, уже слишком сложно. Поэтому я даже не буду отсылать его к своим расчётам в главе 1.
Теперь о «Сервейере-3» — о том, что поднятая им пыль осела на его конструкции. Это естественно, но тогда неестественно другое — почему нет никаких следов пыли на «Аполлонах»?
Давайте ещё раз вспомним конструкцию спускаемого аппарата. Он садился на Луну (напомню, я считаю, что американцы всё же пытались сажать лунные модули на Луну в автоматическом режиме — без астронавтов) на четыре стойки, разнесённые по диагонали на 9,4 м. Стойки заканчивались опорами — тарелками диаметра 0,95 м. С трех тарелок свисали щупы — прутья длиной 1,7 м. (При касании любого щупа поверхности давалась команда на отключение двигателя, после чего спускаемый аппарат просто падал на опоры, но окончательно двигатель отключался, через 0,9 секунды после посадки). Стойки, тарелки и щупы обматывались золотистой фольгой, чтобы отражать солнечный свет и не нагреваться.
Отвлечёмся на эксперимент. Я не знаю, каково альбедо (коэффициент отражения)[32] этой золотистой фольги, но, наверное, очень высокое, иначе её бы не применяли. Думаю, что альбедо применённой фольги было существенно выше альбедо речного песка, который отражает до 40% падающего на него света. Чернозёмная пахота отражает 15% падающего на неё света, а вот лунная поверхность — всего 7%[33].
Купите шоколадку (можете съесть), снимите с неё фольгу, и насыпьте на неё любой земли. Вам хорошо будет её видно? А лунную пыль на фольге вы бы видели в два раза отчётливее, поскольку её альбедо в два раза ниже даже земного чернозёма.
Вот фото опорных стойки и тарелки «Аполлона-11» (рис. 14). На их фольге также не видно ни малейших следов пыли. Как же так, хочется спросить у ответственного редактора журнала «Космонавтика», на «Сервейере-3» пыль была, а на «Аполлоне-11» её и близко не видно? Объясню у «научных» консультантов в Голливуде не хватило ума заставить помощника режиссёра посыпать фольгу пылью. Не только у нас в космическую отрасль за деньгами и славой пёрли блатные идиоты…
Однако верну слово Г. Назарову.
Г. НАЗАРОВ. «Помимо прокомментированных здесь замечаний, в писаниях критиков программы „Аполлон“ есть немало неточностей и огрехов, рассмотрение которых потребовало бы слишком много места. Но считаю необходимым более подробно остановиться на утверждении С. Алексеенко, будто в начале 1960-х годов до того, как на лунную программу „Аполлон“ было выделено 250 миллиардов долларов, она якобы была в эмбриональном состоянии.
Прежде всего неверна сама цифра. Общие расходы на программу „Аполлон“, по данным 1968 года, составили 23,9 миллиарда долларов при годовом бюджете США 700 миллиардов долларов. Для сравнения отмечу: в СССР на всю космическую программу выделялось в среднем 3-4 миллиарда рублей в год».