На исходе второй минуты полета отделились двигатели первой ступени – это стало понятно по толчку и легкой тряске, после которых сработала световая и звуковая сигнализации.
Одновременно с отделением отработавших двигателей включилась в работу вторая ступень. Израсходовав в положенный промежуток времени свой запас топлива, она выключилась и отделилась. А еще через несколько секунд Олег почувствовал, как тело стало терять вес.
«Невесомость. Значит мы достигли промежуточной эллиптической орбиты, — проверил он левой рукой привязные ремни. — Наконец-то настоящая невесомость, а не кратковременная иллюзия на тренировочном Ил-76…»
Состояние невесомости должно было продлиться довольно долго – до достижения кораблем расчетной точки, в которой включится его собственный двигатель.
— «Беркуты», как самочувствие? — поинтересовалась Земля.
— «Заря», мы на промежуточной орбите. Отделение ступеней прошло штатно, все системы работают нормально, — доложил Басаргин. И, посмотрев на инженера, добавил: – Самочувствие экипажа в норме.
— Поняли вас…
До включения двигателя кораблю пришлось выполнить полтора оборота вокруг Земли. За это время экипаж освоился в новых условиях, инженер несколько раз проверил работу систем, а командир записал в бортжурнал показания приборов: давление, состав дыхательной смеси внутри спускаемого аппарата, температуру, влажность…
Наконец, автоматика запустила двигатель для того, чтобы корабль выровнял орбиту до круговой и изменил ее плоскость. Двигатель выдавал куда меньшую тягу, чем разгонные блоки первой и второй ступеней. Теперь перегрузка была приемлемой – такую Басаргин испытывал множество раз при полетах на обычных истребителях.
— Ну, как ощущения, командир? — бодро спросил Михаил.
— Терпимо. Мне даже понравилось, — ответил тот. — В твоем первом полете было так же?
— Начало – один в один. Но нас забрасывали к МКС на низкую орбиту – четыреста пятнадцать километров – и к этому времени мы плавали по отсеку в относительной тишине, готовясь к стыковке. А тут процесс прилично затянулся.
Инженер рассмеялся. Улыбнулся и Олег.
— Слушай, я заметил за собой одну вредную привычку, — вдруг серьезно сказал Михаил.
— Какую?
— Как только корабль выбрасывает меня на орбиту, так сразу хочется в туалет.
— Ну так иди – чего терпеть-то?
— Угу, — кивнул Миша и полетел в сторону «бытовки».
В бытовом отсеке космического корабля помимо всего прочего имелся и туалет. Вернее, специальное приспособление, называвшееся АСУ – ассенизационно-санитарное устройство. По сути оно представляло собой длинный гибкий шланг с ручкой и двумя пластиковыми насадками для жидких и твердых отходов. Перед использованием космонавт включал систему, электрический вентилятор создавал внутри поток воздуха, который подобно пылесосу втягивал в сборник все, что попадало в насадки. Ну а воздушная фильтрация быстро устраняла все неприятные запахи.
Матюшин вернулся в спускаемый аппарат через пару минут. В этот момент за иллюминаторами вторично за короткий срок начиналась ночь – корабль входил в густую тень Земли.
Щелкнув выключателем, Басаргин включил бортовое освещение. В кабине сразу стало светло и уютно.
— Слушай, меня серьезно озадачила встреча с Велесовым, — признался Михаил. — Все эти НЛО… Или доказательства того, что американцы не были на Луне… Как ты относишься к его просьбе?
— Просьбе… Это скорее походило на приказ.
— Ну не сумасшедший ли?! Где мы все это добудем?..
— Что-нибудь придумаем, — проворчал командир.
Глядя в темневший иллюминатор, он припомнил разговор с миллиардером…
— …Еще раз хочу напомнить о личной ответственности. Не буду скрывать: ваш полет к Луне обойдется мне в приличную сумму. В очень приличную! На эти деньги могли бы безбедно существовать несколько поколений моих потомков…
Миллиардер Велесов пожелал встретиться с экипажем Басаргина за несколько часов до старта. Руководство Роскосмоса и врачи были категорически против, но тот настоял на встрече, пообещав никоем образом не нарушать душевного равновесия космонавтов. Встреча состоялась в кабинете начальника службы безопасности космодрома и происходила тет-а-тет: Велесов сидел в начальственном кресле, Басаргин и Матюшин расположились напротив. За дверью дежурили молчаливые здоровяки из личной охраны олигарха.