В отпуск он планировал отправиться вдвоем с Игнатом Лаврентьевым, другом и напарником по поисковому отряду, в состав которого Макаров входил по зову сердца. Вернее, втроем, потому что у Игната была подруга, с коей он и собирался в романтическое путешествие. Женю это вполне устраивало – третьим лишним он быть не собирался, а вместе не так скучно.
Первую половину отпуска они с Игнатом провели, как всегда, на раскопах, которые в этом году шли на бирюковских болотах, но путного ничего из этого не вышло, потому что вместо поиска останков советских солдат они ловили беглых зэков, искали затонувшие алмазы и расследовали два убийства, одно из которых произошло практически на их глазах, а второе за сорок лет до этого[1]. Так что теперь, взяв в конце сентября остатки положенных отпускных дней, оба надеялись хорошенько отдохнуть от ярких впечатлений, для чего сонная и спокойная Турция подходила как нельзя лучше.
И вот на тебе! До отпуска оставалось всего-то десять дней, и Макаров уже практически собрал чемодан, покидав туда немногочисленные шорты и майки и не забыв плавки, когда ему позвонил Игнат и напряженным голосом сообщил, что у него изменились планы и ни в какую Турцию он не едет.
– В смысле? – не понял Макаров. – У нас же путевки оплачены.
– Путевки у нас обратно примут и деньги вернут, Настя договорилась, – сказал Игнат все тем же напряженным голосом. Настей звали его девушку, ту самую, которая была третьей в их срывающемся путешествии. – Так что ты сам решай, если хочешь, поезжай один, у тебя все равно номер отдельный, ты на нас никак не завязан. Не хочешь – забирай деньги назад и поехали с нами.
– Куда? – не понял Макаров. – Куда вы так резко намылились, что от уже оплаченной Турции отказываетесь?
– В Переславль-Залесский, – услышал он и чуть не свалился с дивана. – Точнее, в какую-то усадьбу на выселках. Там театральный семинар объявили, и Настя во что бы то ни стало хочет туда поехать.
– Чтоооо? – Макаров заревел как медведь, разбуженный в берлоге примерно за два месяца до начала оттепели. – Игнасио, друг мой, ты вообще себя слышишь? Вы, а вместе с вами с какого-то перепугу и я, должны похоронить наши планы на двухнедельный отпуск на море по системе «все включено», чтобы отправиться на какие-то никому не нужные выселки, чтобы там в холоде участвовать в семинаре по театральному искусству, а в перерыве ходить в деревенский нужник?
– Я же тебя не заставляю, – мрачно сказал Игнат. – Ты можешь отправляться к морю за солнцем, коктейлями, знойными красотками и розовым вином в запотевшем бокале. А я не могу. Настя сказала, что это очень важно для нее. Она чуть не плакала, и я не смог отказать. Отношения в паре так устроены, что один должен идти навстречу другому.
– В рамках разумного! – гаркнул Макаров. – А менять Турцию на Переславль-Залесский в конце сентября – это неразумно! Ради какой великой цели, хотел бы я знать? Твоя Настя что, собирается стать великой артисткой?
Насколько он знал, Настя работала в туристической компании, благодаря чему они и нашли очень недорогую путевку, которую теперь у них были готовы принять обратно. И откуда у нее вдруг взялась такая непреодолимая тяга к театру?
– Жека, я понимаю, ты злишься, потому что я ломаю твои планы, – примирительно сказал Игнат. – Но на Настю я тебе наезжать не дам. Если женщина хочет, значит, мужчина должен сделать. Меня этому отец учил. Своим живым примером, между прочим! Так что мы с Настей уезжаем в Переславль, и раз это ей так надо, значит, я буду целую неделю разыгрывать сценки в самодеятельном театре. А ты поступай, как тебе удобнее.
По уму, надо было послать Игната к чертям и уехать в Турцию одному. Познакомиться там с веселой девахой без комплексов и оторваться по полной программе, как изначально и планировалось. Хочется Игнату податься в артисты – ради бога. Евгений Макаров и сам не знал, почему велел сдать и его путевку тоже. Сейчас, сидя за рулем машины, увозившей его, Игната и Настю в неведомую усадьбу, он злился на себя даже больше, чем на друга-подкаблучника.
И как так вышло, что он согласился на эту аферу, из которой точно не выйдет ничего хорошего? Предстоящая неделя казалась скучной, атмосфера провинциального загородного дома – унылой, незнакомая публика – с тараканами в голове. Эх, пропала неделя отпуска, как есть пропала! Игнат, чувствуя раздражение друга, сидел на соседнем сиденье молча, и даже болтушка Настя притихла сзади. Знает кошка, чье мясо съела! Из-за нее же отпуск псу под хвост. Нет, все беды в этой жизни точно из-за баб.