В конечном итоге мужик, продолжая недовольно ворчать, но на драку так и не нарвавшись, все же ушел. Азира приготовилась ждать, с трудом унимая кипящие в душе эмоции. Все ли пойдет по плану? Не случится ли чего непредвиденного? Вдруг Баррум именно сегодня не придет? Хотя нет, это было бы совсем уж удивительное совпадение. Придет. И все будет хорошо, а если нет, то она справится. Вот только поскорее бы!
Азира ненавидела долго ждать.
Собравшиеся в зале девки негромко переговаривались, иногда кто-то смеялся. Для них это были самые обычные рабочие будни.
- А ты сама откуда будешь? - спросила девушку сидящая неподалеку проститутка.
- Из деревни, - соврала Азира самым глупым голосом, который только сумела изобразить. - Мамка померла, а папашке на вино не хватало, вот он меня и приспособил... За деньги-то... А что, жизнь вроде и неплохая.
Лгать она умела прекрасно, так что никто не мог почувствовать, как воротит у девушки с души от одной только мысли об этом. Как можно некоторое время заниматься грязным, неприятным ремеслом исключительно ради денег, Азира еще могла понять. Бывает, случается всякое. Но год за годом продавать тело, да еще и получать от этого какое-то удовольствие...
- Вот и у меня так же почти вышло... - кивнула головой девица.
Но Азира ее больше не слушала, глядя во все глаза на начавшую открываться дверь заведения. По всем приметам, пора было бы заявиться Барруму. Казалось, время замедлило бег, потянулось липко...
"Ну же, давай, почтенный! Сейчас мы и проверим, не зря ли я так чудно нарядилась, стоило ли отвлекать от работы кухарок, чтобы втиснуться в этот проклятый корсет, был ли смысл сидеть здесь с грязными шлюхами.... Заметишь ты меня, или нет? Еще один миг... Ну, давай! "
Наконец дверь отворилась. В "Крыло ласточки" вошли, и это был не судья.
Глава 3. Открой глаза!
Когда выдавалась хорошая погода, а особенно в Королевский день ученикам позволяли гулять во дворе. Конечно, не всем сразу, а по группам. Порядок прежде всего.
Защищенное высокой стеной пространство вокруг замка когда-то, должно быть, занимали караульные помещения, дома простых жителей и хозяйственные постройки. Теперь же оно то зарастало травой и простенькими полевыми цветами, то превращалось в снежную страну, а деревья, видавшие еще юными ростками строительство крепости, вымахали до гигантских размеров. Под одним из них, древним тисом с небывалой моховой бородой на стволе, Велди очень любила сидеть в теплое время года. С рукоделием или без - неважно.
В небесах в такие моменты проплывали кипенно-белые облака, ветерок чуть касался прохладными пальцами босых ног ученицы, пахло влажной от росы травой. Совсем рядом с визгом и писком бегала взапуски малышня, стучал где-то топор плотника, вытесывающего новые ставни на замену подгнившим... Было что-то очень светлое, но вместе с тем и печальное в подобных днях. Они словно возвращали в беззаботное детство, в котором еще не было большей беды, чем плохая погода или разорванное платье, найденный в овраге собачий хвост, означающий чью-то скорую смерть или материнский отходчивый гнев. Хотелось погрустить немного, усадить на колени леди Ганамед с тряпичным лицом и сплетенным из травинок венком, перечитать мысленно последнее письмо из дому. Но уже слышалось:
- Ве-елди! Ты гдерялась? Идем, я бекажу одну штуку...
И грусти вновь не оставалось места в насыщенной событиями школьной жизни.
Письма из Куланя приходили каждый месяц а то и чаще, были очень утешительными и от их строк так и веяло любовью. Именно первое из них окончательно примирило Велди с отъездом. Мама писала, что начала понемногу раздавать долги, подновила, где могла, дом, а хозяин таверны поднял ей, наконец, жалование. И конечно, она очень, очень любит дочку, скучает по ней и ждет. А еще просит не сердиться, что так вышло и скорее посылать ответную весточку. Ведь в школе же есть образованные люди, верно?
Девочка накарябала ответ сама, без помощи более преуспевших в грамоте, и пусть все строчки его состояли из одних заглавных букв, то есть были написаны на тенгиле, смысла письма это не исказило ничуть. Конечно, про историю с неудачной стрижкой, больницей, а потом и Оладьей Велди не написала и полслова. Как позже не упоминала о крысах, не подвезенной вовремя провизии, нашествии громадных медведок, на несколько дней буквально заполонивших замок, крупных ссорах и других серьезных проблемах. Зачем расстраивать маму... В письмах были Гвин и Фаркон, устройство замка, ученики и наставники, успехи и неудачи в учебе, радости и грусти новой жизни.