Больше славному малому она помочь не могла уже ничем, да и, если подумать, не обязана была. Задание Госпожи и собственная судьба имели для Азиры куда большее значение. И все-таки щеки девушки, когда она пробиралась по безмолвному саду, горели яркими пятнами от непрошенного стыда, а перед глазами еще долго стояло выражение искренней обиды, успевшее отразиться на круглом лице добряка Керодока.
Глава 5. Побег
Боги любят проверять людей на прочность и подкидывать им суровые испытания в тот самый миг, когда, казалось бы, все идет на лад. Без этого не обходится ни одна древняя легенда. Злые невзгоды, тяготы пути, истовая борьба за свое счастье, когда приходится бросать вызов самоё судьбе - как же приятно слушать такие истории, сидя у гудящей, распространяющей вокруг себя блаженное тепло печки и слушая, как воет за окнами дома пурга! Всегда легко рассуждать о неведомом, да еще и поругивать героев сказок - чего, дескать, испугались, зачем с пути свернули? Все ведь будет хорошо! А вот когда на тебя самого надвигается что-то огромное, темное, так и норовящее переломать все кости - тут не так взвоешь!
Письмо от матери Велди перечитывала трижды. В первый раз не смогла понять вообще ничего, во второй, уже с замирающим от страха сердцем - поверить, что так бывает.
Их ограбили. Знали, должно быть, что Сангара частенько остается ночевать у вдовы Саани, нанявшей ее помогать по хозяйству, дождались подходящего дня... Собака, прикормленная матерью, оказалась пустолайкой и только следующим вечером приползла на брюхе прощение вымаливать. Спасибо и на том, что хоть совсем не убежала, даже получив палкой от расстроенной женщины по хребту. Сангара, посчитав убытки (вынесли все, что смогли, да еще и кур передушили, негодяи), устала плакать и начинала уже задремывать, решив оставить все дела на потом, когда рыжая подняла заполошный лай и визг. Мать выскочила сердито во двор, желая пришибить глупую тварь окончательно и тут только поняла, отчего так пахнет дымом. В окнах кухни плясали багровые сполохи. Тушить дом помогали все соседи, но отстоять удалось лишь правую половину, да и то чудом, не иначе. Очень уж жарко горело. Подпалил ли кто жилище одинокой женщины, или выпал из печки, вопреки всем предосторожностям, уголек - теперь и не скажешь. Сангара вместе с коровой и прощенной собачонкой окончательно переселилась к доброй вдове, и снова, в который уже раз, была вынуждена начинать жизнь заново. Хотя стеснять Саани ужасно неловко, больше ей податься было некуда и что теперь делать, женщина ума не могла приложить.
Девочка толком не спала этой ночью. Ворочаясь и сжимая от злости и обиды на мир кулаки так, что даже ладони поранила, она думала, чем помочь несчастной матери. Неужели так и не отступят никогда беды, преследующие их семью? Непутевый восточник, свадьба с которым до сих пор аукается Сангаре, постыдная нищета, а теперь еще и это! Очень жалко было дом, который с любовью выстроил дедушка и в котором маленькая Велди провела самые беззаботные годы своей жизни. Еще больше было жалко маму. Ей бы сейчас жить да радоваться...
Спасибо огромное старушке вдове, что приютила, не бросила в беде, но ведь она, видят боги, не вечна. Станут ли дети пожилой женщины после ее смерти держать в дому какую-то чужую, непонятную тетку, да еще и с дочерью? И не придет ли того раньше в голову Саани, что взятая из милости работница зря ест ее хлеб? Люди часто уже назавтра забывают обещания, данные вчера...
Нет, оставить маму в таком положении девочка не могла определенно.
А потому утром, еще до начала занятий, толком ничего не объяснив даже Гвин, побежала к управляющему Кирину, на четвертый ярус северной башни. Ее никто не задержал. Наверное, по лицу Велди было сразу видно, что не из пустой прихоти несут ее в столь ранний час по коридорам школы быстрые ноги. Миновав Большую залу, где за прошедшие годы учеников собирали всего несколько раз - по большим праздникам , да чтобы спастись от медведок - девочка тенью проскользнула мимо берлоги Вонга, одолела короткую лестницу в пять ступеней и постучала в дверь с нанесенным краской гербом Королевства.
Переплетение зеленых степных трав, из которых вырастал холм с темным островерхим замком на вершине пришлось созерцать немало, прежде чем хозяин комнаты отворил. Одет основатель школы был в длиннополый узорчатый халат, встрепан, но смотрел ясно, словно давно проснулся. Велди поздоровалась и прошла в комнату, которая, как ей показалось, ничуть не изменилась за те без малого три года, что она провела в стенах бывшей крепости. От волнения она, вопреки всяким манерам, уселась первой на памятный диванчик, чтобы почти сразу же вскочить и начала говорить о бедах матери.