В конце концов оказавшаяся с ней рядом рыжая и востроносая девчонка отложила перо и со вздохом поглядела на Велди:
- Привет. Меня Гвиндред зовут. Мы с тобой вместе сюда ехали, помнишь?
Та не помнила, но закивала головой:
- Ну еще бы, конечно! А я Велди...
- Ладнода садись ближе и будем разговаривать. Какая же скукота этот Королевский день, правдаль?
- Ну... да, наверное, - придвинулась девочка и нерешительно улыбнулась. - А ты сама откуда? Говор у тебя чудной...
Когда учеников позвал на обед приглушенный звон колокола, их - вместе с безымянной пока куклой - было три подружки.
Потянулись школьные дни. Велди, кратко испытав, определили на первую, самую простую ступень обучения и девочка старалась изо всех сил, чтобы достичь поскорее второй. Ей не хотелось с какими-то малявками восьми-девяти лет учиться считать, загибая пальцы, или читать по слогам. Это она и в пять годиков уже умела!
Подвело ученую Велди незнание письма. Не приходилось ей в прежней жизни выводить ничего, кроме собственного имени, да и то северными рунами. И если высокий слог тенгиля покорился девочке за считанные дни, то шейдарская скоропись не давалась совершенно. Красивые, ровные буквицы или бесконечная ломаная линия - есть ведь разница! Вот и корпела она два отмеренных ударами школьного колокола часа над серым листком бумаги, вот и вырисовывала старательно крошечные загогулины. И каждый раз получала лишь неодобрение учителя, советовавшего ей трудиться прилежнее. А куда уж прилежнее!
Со временем выходить у девочки стало лучше, но до приемлемого уровня все еще было очень далеко.
Историю Велди изучала без должного усердия, зато наставник, оную преподающий, ученице очень нравился. На удивление молодо выглядящий и при этом совершенно седой южанин по имени Анфарий не просто вдалбливал в головы юных учеников имена, даты и события, но пересыпал их рассказами о делах, пусть менее значимых, однако куда более интересных.
Кровопролитную битву с Северными отступниками, оказывается, предваряла такая большая свадьба, что жених, опоясавшийся мечом, больше часа не мог найти выхода с торжества и начать рубку. А бродячий музыкант, игравший для Двенадцатого Короля перед его смертью и оным обласканный, вздумал сыграть и на похоронах какого-то нищего. За что был Тринадцатым, не чуждым веселья, назначен почетным могильщиком без права отставки.
А еще наставник учил их, что для решения любой проблемы надо сначала найти ее корни. "Ведь если тебя искусали пчелы, это не значит, что теперь не следует есть мед, - с улыбкой объяснял он. - Нужно лишь в следующий раз не залезать рукой в дупло, пока хозяева дома. Корень этой проблемы - глупость, а ветви - неудача. Пока жив корень, не засохнут и ветви. Так же и в истории..."
К сожалению, некоторые трактовали принцип корней по-своему.
В первый день Велди не трогали, присматриваясь. Зато вечером второго, когда занятия уже закончились и вся младшая группа собралась в комнате, к девочке приблизились трое.
- Эй, побегушница! Как твои ноги? Опять хотят удрать, а? - насмешливо сказала Алифа, прозванная за рыхлость Оладьей, а две ее товарки захихикали. Велди тоже улыбнулась, не чувствуя подвоха.
- Может быть, - сказала она. - Только не сейчас.
Еще лежа в больничной кровати, девочка твердо решила: во что бы то ни стало, она будет старательно учиться! Хотя бы год-полтора. Пусть мама снова хорошо заживет, пусть все наладится, наконец, тогда можно будет и вернуться. Для этого, собственно, и сбегать-то не понадобится, ведь школа - не тюрьма, в конце концов. Отпустят.
- И не боишься, что на этот раз тебе голову совсем обреют? - деланно удивилась Алифа.
- А чего бояться, хуже, чем есть, не будет все равно! - вставила словечко одна из ее спутниц.
- Она такая некрасивая. Бедняжечка... - покачала головой вторая.
Улыбка Велди начала угасать.
Как она переживала, глядя на уже отросшие волосы поступивших в прошлом году, как радовалась, что никто не обращает внимания на ее огромный, выстриженный чуть не под самую кожу клок... Девочка, пытаясь выглядеть независимой, отвернулась от шайки Алифы и молча стала смотреть, как ловко прядет Гвин. У нее самой пока так не получалось, а кудель, казалось, не кончится никогда.
Острые на язык ученицы отошли, посмеиваясь.
- Ращани вания! - посоветовала подруга.
Когда Гвиндред не подбирала каждое слово, стараясь говорить помедленнее, то попросту проглатывала половину сказанного. Если же, как сейчас, она еще и волновалась, рот девочки словно кашей наполнялся, превращая осмысленную речь в мешанину звуков. Однако Велди поняла, что это означает "не обращай на них внимания" и была благодарна за поддержку.