Еще слышала эхо слов Карателя, но смысла не понимала. Волчица пряталась, от боли закрывалась от меня. Закрыла глаза от бессилия, умоляла ее не покидать меня. Не забиваться в угол, а сражаться.
Бросила трубку Зубру, прислонилась спиной к высокому комоду, стоявшему у окна. Я только однажды была в этом кабинете. Все время избегала общения с Неданом, боялась подпустить к себе.
Рассматривала красивую, темную дубовую мебель. Огромное окно плотно закрывали тяжелые тканевые жалюзи. Это давило на мозги, хотелось открыть, увидеть небесный свет. Диван, на котором сейчас разместились мужчины, бесил невыносимо, желание выбросить его пробивалось под кожу. Массивный дубовый стол под окном с удобным креслом, напоминал о его хозяине и отдавался кипятком в сосудах. Даже светлый цвет стен, который гармонично сочетался с темным полом и мебелью — раздражал.
— Эл, — начал Зубр и сразу умолк. В дверь постучали и вошла горничная.
— Простите, я еще нужна?
— Нет. Утром я сама справлюсь, до обеда можешь отдохнуть, только помни, о чем я тебе говорила! — даже не знала, что могу быть настолько суровой.
Грозные нотки слегка шокировали даже меня, мужчины вообще рот открыли от изумления.
Горничная кивнула и вышла. Объяснила ребятам, о чем разговаривала с прислугой, озвучила свой план и опасения. Никогда не жила в стае, не имела представления, как ею управлять. Лай обещал помочь, Зубр согласился остаться еще на неделю, при условии, что я сама сообщу Карателю.
Пообещав завтра позвонить Ною, оставила мужчин. Поднялась наверх, тихонько вошла в спальню. На пальчиках подошла к кровати, боялась разбудить, уселась рядом с Недом. Он лежал на плечах, голова повернута в мою сторону, глаза закрыты. Кончиком пальца протянула по ключице, прижалась теснее.
— Ты меня простишь? — шептала. — Я не думала, что так получится, ты же понимаешь? — поцеловала в висок, обняла за шею и улеглась поудобнее. — Если не простишь — я тоже умру.
Сущность моя была наполовину мертвой, как бы я не отгоняла мысли о его волке — я билась в отчаянии. Дура! Надо было позвонить Ною, возможно, он бы помог, намекнул, как лучше поступить.
Не уверена, что могла бы дать умереть Неду, ведь противоядия нет. Но тогда пошла бы сознательно на этот шаг.
Сон долго ко мне не приходил. Боялась пропустить пробуждение Неда, панически не желала, чтобы он узнал правду от кого-то другого. Я сама признаюсь и понесу наказание, как бы не было больно. Я не знаю, как это потерять волка, но уверена — больно. Может, он меня даже возненавидит…
В конце концов, когда солнце уже начинало всходить, я провалилась в тревожный сон. Постоянные непонятные крики в голове, не давали отключить сознание и я открыла глаза.
С первого этажа доносились крики. Внимательно встала с постели, чтобы не задеть Неда. Бедный лежал в такой же позе, как и несколько часов назад. Почти беззвучно покинула комнату, заглянула с балкона в гостиную, заполненную волками. Их ярость чувствовала, недовольство летало в воздухе. Увидев по середине Мэйс, сбежала по лестнице в низ.
— Что здесь происходит? — остановилась на последней ступеньке рядом с Лаем. Провела взглядом по всем и впилась глазами в Мейс. Теперь моя волчица не молчала, готовилась к бойне. Ждала мести, желала смерти стерве.
— Я всем рассказала, как ты заставила меня напасть на вожака, угрожала смертью или изгнанием! — выпалила Мейс, почти не заметно улыбнувшись. — Больше не боюсь, теперь на моей стороне вся стая. Жалею только об одном, что сразу не рассказала, возможно, сейчас бы на твоем месте стоял Недан!
25.
Мейс пошла легким путем. Поняла, что меня ей не светило победить в бою, но надеялась, что если бы стая взбунтовалась, мне бы было не до разборок с ней. Хитрая тварь хорошо понимала свое положение, только не знала одного: Недан был жив. Она надеялась поймать меня на лжи. Хотела разнести в пух и прах. Мечтала посмотреть, как меня изгонят, или предполагала, что все просто покинут мою стаю. Только она не знала, что для меня изгнание — нормальная, привычная жизнь, а для нее — гибель.
Все смотрели на меня в ожидании объяснений, воздух был накачан злобой и вызывал рвотный рефлекс. Казалось, кислород настолько терпкий, что каждый вдох, пьянил до головокружения.
— Правда? — рассмеялась. — А отраву я тоже предложила? Ну, так, чтобы уж наверняка… — Мейс не ожидала, что я вот так скажу правду. Без предисловий и объяснений. Страх появился в ее глазах почти мгновенно, если бы могла — сбежала. Но не могла, слишком боялась.