— Но как эти катастрофы наложились друг на друга, разве миры не разные? — растерянно спросил Элронд.
— Да, сэр, миры разные, но исторически слишком много совпадений здесь и там, особенно в географических точках, сэр. Горы Средиземья накладываются на европейские массивы вершина к вершине, Харад стыкуется с Африкой как родной, Шир даже и сейчас звучит в названиях Йоркшира и Дербишира. Хоббиты у нас сохранились в легендах под видом пиктов-медоваров, а об эльфах и поныне песни слагают… И откуда-то они известны мне, разве не так, сэр? А раз я знаю о конце этого мира, то значит он грядет. Какая тут у вас Эпоха?
— Начало Четвертой, — ответил Элронд, завороженно глядя на Снейпа-провидца.
— Стало быть, ещё есть время избежать катаклизмов, в ходе которых континент Аман будет сильно разрушен с запада, а все его жители, Айнур и Эльдар, перейдут в мир духов. Без своих обитателей Бессмертные Земли и всё живое на них станут обычными — такими же, как и в других частях мира.
— И как же избежать грядущей катастрофы, Северус? — смущенно вопросил Элронд. — Бросить всё и уйти на поиски новых неизведанных земель, вооружившись лишь знанием будущего, но при этом не ведая настоящего своего положения?
Северус обвел взглядом раскинувшийся вокруг сине-зеленый мир, на бесчисленные круги каменных арок, возвышающихся тут и там, и задумался. Миров много, искать можно долго, но что, если не искать, а сразу попросить помощи у кого-то очень всемогущего? Как Дамблдор в силу обстоятельств воззвавший к помощи и получивший её, ведь вызванный им младенец, как ни крути и ни изворачивайся, действительно оказался Дитем Пророчества и исполнил предначертанное судьбой — уничтожил темного Лорда. А значит, и врата тут не просто так стоят, а для чего-то предназначены… Главное, нужные двери найти. А то доотодвигается Эру, возьмет да и сдвинет нечаянно геологические пласты земли, а там и последствия катастрофические вплоть до полного вымирания всего живого. Можно, конечно, сказать ему, чтобы не игрался больше в кубики, но что толку, если Заморские земли так или иначе вскорости найдет местный Христофор Колумб? И лет через семьсот дивные народы Запада будут найдены, классифицированы как аборигены, то бишь сочтены этакими индейцами, и подвергнутся массовому гонению и уничтожению, потому что средиземцам-завоевателям земля Запада нужнее окажется…
А пока время у них есть. Семь столетий точно. Но лучше увести народ раньше, чем помрет Элессар-Арагорн и красавица Арвен будет похоронена к великому огорчению Элронда. Сколько им там осталось, сто двадцать?.. Вот и надо найти им новый мир для проживания в пределах этих ста двадцати годов.
— Время у нас есть, — повторил Северус, отворачиваясь от врат. — Надо хорошенько обмозговать…
Снова улыбнувшись, Элронд подхватил на руки сына и направил стопы к рощице, видневшейся неподалеку. Всеми забытая Верба вопросительно всхрапнула. Гарри услышал и посмотрел на неё поверх отцовского плеча, вытянул руку и помахал, мол, иди за нами! Обрадованно фыркнув, лошадка молодецки выгнула шею и потрусила следом.
В рощице обнаружились заседланные эльфийские кони, так что Верба пригодилась для транспортировки Элронда и Северуса, Келли взяла к себе Келебриан, посадив на седло перед собой. Въезд в Раздол был поистине эпохальным — на тенистые зеленые улицы высыпал взволнованный народ, криками и песнями созывая-оповещая соседей. А чтобы уж точно дозваться всех, в ряды глашатаев вступили звонкие переливы сигнальных рожков.
Покачиваясь в такт хода лошади, Гарри оживленно вертел головой, во все глаза наблюдая открывающиеся ему панорамы: белые ажурные портики бесчисленных мостов, соединяющие дома, сами терема, легкие, воздушные, будто парящие над серой мостовой, крыши у них действительно как бы сплетенные из тончайших ветвей. Ронды — с восторгом вспомнил Гарри, с трепетом всматриваясь в кружевные узоры сводов. Большой, прекрасный, поистине волшебный эльфийский город медленно раскрывался перед Гарри, плавно и нежно являя ему свои чудеса. Он не таял, не терялся на фоне зелено-серебристых склонов гор, а сливался с ними в одно целое, будучи их продолжением. Сверкающие занавеси водопадов срывались с вышины и легкими потоками низвергались в ущелья, отчего повсюду стоял неумолчный звон капели и всё казалось подернутым туманно-водяной взвесью.