Хотя вокруг ничего не менялось, я чувствовала, как неуклонно увеличивается давление постороннего тёмного разума и догадывалась, что подбираюсь к самому её логову. Очень трудно ограждать свой мозг от чужих мыслей на двух уровнях. Но позволяя захватчице коснуться моего открытого вовне мозга, я должна допускать такое внедрение с предельной осторожностью. Пусть моя противница поверит, что успешно проникла в меня. Пусть ей покажется, что за силами, которые я ввела в сражение, не скрыты свежие резервы, готовые к контратаке.
В этот день, или ночь, я, наверное, достигла высот своих возможностей, о которых не могла подозревать, даже когда была Лунной Певицей. Но я всё ещё не до конца осознавала силы своего искусства. Я была всецело поглощена тем, чтобы удержать хрупкое равновесие и усыпить бдительность врага, вместе с тем будучи готовой немедленно действовать.
Осторожное вторжение в мой мозг внезапно прекратилось. И хотя у меня сейчас работало только мысленное зрение, я увидела её! Она предстала передо мной во всех подробностях, и точно такая, какой её описал мне Крип и какой всё это время виделась она мне самой.
Но если образ её, впервые всплыв в моём сне, был слегка затуманен, так как он передавался через ощущения Крипа, то теперь я увидела эту женщину чрезвычайно контрастно и рельефно, словно камни Долины Йолор, лежавшие под безжалостным сиянием зимней Луны Йиктора. Сейчас она не лежала на кушетке, как в описаниях Крипа, а, скорее, сидела на ней. Копна тёмных волос, откинутых назад, прикрывала тело, голова была немного приподнята и устремлена вперёд, будто моя противница желала встретиться со мной лицом к лицу, а извивавшиеся кошачьи головы её диадемы, прекратив свою бешеную пляску, взвились прямо на своих тонких нитях, и глаза их тоже устремились на меня. Они следили за мной и выжидали…
Диадема! У меня был когда-то жезл, помогавший концентрировать энергию, когда я пела свои заклинания. Даже у Старейших используют посохи, помогающие им фокусировать и удерживать энергию, над которой они осуществляют контроль. Её диадема служила той же цели.
Вероятно, я совершила ошибку, узнав ритуальный предмет. Она почувствовала это сразу же, и глаза её сузились. На лице больше не играла улыбка. По нитям с кошачьими головами пробежала лёгкая рябь, словно злаковое поле тронул слабый ветерок.
«Майлин — приготовься!»
Крип прорвался сквозь мысленный щит, и на этот раз я не попыталась заслониться от него. Я увидела, что кошачьи головы задёргались, повернулись и вновь пустились в неистовую пляску. Но я отвернулась от них, чтобы последовать за ведущей меня мыслью Крипа.
Каким-то чудом, ниспосланным мне Моластером, я смогла прочесть его указания. Хотя, впрочем, просто «увидела» перед собой машину. Её форма и устройство меня совершенно не интересовали — важно было только то, что она могла послужить моей собственной диадемой. Но с ней меня должен был связать Крип, ибо это скорее его наследство, нежели мое.
Соединить и удержать — понял ли он? Должен понять! Ведь образ машины очень чётко отпечатался в моём мозгу, и я решилась, я направила на противницу всю свою энергию.
Ужас, безумный ужас охватил её!
Как ни пыталась чужачка увернуться, мои воля и решимость мощным потоком обрушились на неё. Правда, пока я ещё не могла сказать с уверенностью, что окончательно достигла цели. Женщина затихла, стоя совершенно неподвижно, и только диадема не позволяла ей полностью подчиниться моей воле.
А в это время между мной и моим мысленным представлением о собственной телесной оболочке в диком танце кружили кошачьи головы. Я больше не могла смотреть сквозь них и сконцентрироваться на оболочке. Страшная боль снова принялась терзать моё тело. Сил моих не хватало увёртываться от заклинаний, которые бросали в меня кошачьи головы. Я больше не могла сосредоточиться на усилителе…
Вдруг я почувствовала прилив сил — Крип! Он не подпевал мне — ведь он не был настоящим Тэсса, но он поддерживал мою связь с усилителем — небольшую, но всё же достаточно прочную. И я была рада, что таковая у меня появилась.
Моей противнице удалось немного сдвинуть меня с завоёванной позиции, но по сравнению с тем, с чего пришлось начинать, я продвинулась весьма значительно. Не смотреть на кошек! Усилитель, пустить в дело усилитель! Наполнить его потоком воли! Наполнить!..
Искажённый образ перед глазами — какой-то проблеск физической способности видеть. Стереть его! Смотреть только внутрь, а не на окружающее — вся борьба проходила внутри! Я уже знала, что приближался её конец, но всё же чувствовала какую-то растерянность. Ещё раз — усилитель! Собрать все свои силы и — огонь!