Лейла растроганно погладила плод.
— Спасибо, мама, — прошептала она.
Семечко зажглось, осветив голубым светом лицо Лейлы.
Тётушка Френки уже приготовила в зимнем саду большой глубокий горшок.
— Переоденься, — сказала Франциска, протягивая Лейле пакет. — Нельзя копаться в земле в выходной одежде.
Лейла сняла платье и облачилась в свою старую футболку и рваные джинсы.
— Молодец, девочка, теперь нужно насыпать в горшок землю, — сказала Эрминия, подняв тяжеленный мешок в воздух щелчком пальцев.
Лейла принялась за работу.
Когда-нибудь она тоже сможет передвигать предметы с помощью заклинаний… но время ещё не пришло.
Когда горшок был полон, а Лейла с головы до ног измазалась в земле, бабушка Эрминия приблизилась к ней. В руках она держала очень важную книгу: Магический кодекс братства Всеобщего Беспорядка. Франциска тоже была рядом и протягивала ей стеклянную «клубнику» с Семечком полёта, которое снова возбуждён но дёр га лось.
— Осторожно помести её в землю и произнеси эти слова, — велела бабушка.
Лейла сделала глубокую ямку, положила в неё голубую «клубнику» и осторожно присыпала её землёй, как будто укутывая тёплым одеялом. Затем она взяла Кодекс из рук бабушки и прочитала:
Внизу, в глубине, спит семечко,
Оно вырастет, если ты будешь его любить.
Из семечка выйдет росток,
Он превратится в дерево с листвой.
Будет тянуться к небу дерево,
Завтра тебе подарит цветок.
Опадут его лепестки, вырастет плод
Под солнцем, которое всех освещает.
Оно освещает и странных людей,
Ведь небо любит тех, кто любит его.
Не успела Лейла произнести последние слова заклинания, как сквозь землю стал пробиваться голубой свет. Взяв лейку из рук Франциски, девочка в первый раз полила своё дерево. Когда вода достигла семечка, оно вспыхнуло, словно сладкий зевок перед сном, и медленно погасло.
2. Токката и фуга
Лейла провела воскресный вечер с папой, до отвала наедаясь всякими вкусностями, приготовленными бабушкой Эрминией. Между жарким из тыквы и рулетом из индейки она нашла в себе силы сбегать в зимний сад, чтобы ещё раз полить семечко.
На следующий день, вернувшись из школы, она схватила арфу и поспешила на занятие по музыке. В голове у неё крутилась единственная мысль: как её семечко, там, под землёй…
Рядом с домом миссис Пюррет стояла белокурая девочка. Должно быть, ей было столько же лет, сколько и Лейле, но она была гораздо красивее её. Серые сапожки на маленьком деревянном каблучке, колготки сливочного цвета, джинсовая короткая юбочка, усеянная блёстками, огромные солнечные очки в стиле семидесятых годов и пальто в цветочек, с бантом на поясе.
«Если бы я надела такие колготки и такое пальто, я была бы похожа на кусок сыра, разукрашенного как пасхальное яйцо, а ей это всё очень идёт», — подумала Лейла.
Потом она подошла ближе.
Девочка, которая, казалось, сошла с обложки модного журнала, была очень грустной. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется.
— Ты кто? Что у тебя случилось? — спросила её Лейла.
Девочка приподняла очки, и под ними оказались полные слёз голубые глаза.
— Я Астра. И у меня ничего не получается! — всхлипнула она. — Да ещё и миссис Пюррет злится на меня!
Астра была не просто грустной, она была в отчаянии. Должно быть, миссис Пюррет дала ей слишком сложное задание, и та совсем пала духом. Лейле было знакомо это чувство: когда всё понимаешь и музыка уже звучит у тебя в голове, но руки отказываются перебирать струны в нужном порядке. Всё кажется бесполезным, и ты злишься на себя, потому что точно знаешь, какой должна быть мелодия, но не можешь воспроизвести её.
— Мне тебя жаль, — сказала Лейла, поставив чехол с арфой на землю, — мне тоже иногда бывает не справиться с арфой!
— Я не играю на арфе, я пою, — объяснила Астра. — Все говорят, что миссис Пюррет преподаёт музыку лучше всех в округе, и вот я решила немного позаниматься с ней перед прослушиванием. Но миссис Пюррет считает, что мне нужно ещё многому научиться, и я не успею подготовиться к конкурсу. Но я должна успеть! Этот конкурс — мой единственный шанс, понимаешь?
Теперь Астра смотрела Лейле прямо в глаза так, как будто та была её единственным спасением.
Юная ведьмочка чувствовала, что должна что-то сделать, поэтому она спросила: