Но я,повторяю,об этом еще ничего не знал и, слушая в командной рубке жесткие слова капитана, пытался вообразить себе истинную подоплеку скандального происшествия. В одном я был убежден: Бак честный, искренний человек, и подозревать его в умышленном нарушении общепринятых норм морали и этики просто нелепо.Это свое убеждение я высказал капитану и добавил, что если дать себе труд разобраться в побудительных мотивах вчерашнего «проступка» механика,то ничего предосудительного,а тем более злонамеренного в них не сыщешь. Напротив, следовало бы оценить бескомпромиссность и мужество человека, который в одиночку вынужден вести неравную борьбу с противником необычайно изворотливым, ловким.
– Ну, положим, в существовании «диверсанта» я позволю себе усомниться, – возразил капитан.– А вот чисто служебные недочеты инженера-хозяйственника и его вчерашняя клоунада– это для меня вполне реальные факты. И настолько реальные, что я действительно вынужден дать им оценку. Правда, обратную той, которую предлагаете вы.
– В таком случае,-сказал я,– вынужден заявить:ответственность за вчерашний скандал, каким бы он ни был, лежит на мне, поскольку именно я инициатор ежевечернего патрулирования коридоров и бытовых отсеков.Правда,сегодня утром мы с инженером-хозяйственником решили прекратить всякую самодеятельность и передать добытую информацию вам. Убедить вас принять нужные меры не удалось… Жаль… Откровенно говоря, я разочарован.
– Но и я в недоумении– серьезно сказал капитан.– Ваша настойчивость мне непонятна. Не могу же я запретить Рэнду Палмеру развлекать своих друзей небылицами о чужаке.
– Такое впечатление,будто мы беседуем на разных языках…Говоря о нужных мерах, я имел в виду не столько Рэнда Палмера, сколько обстановку в целом. Представим себе на минуту реальность чужака.Вопрос: что будет с корабельным «зайцем», если при торможении он но тем или иным причинам не сумеет воспользоваться средствами противоперегрузочной защиты?
– Сумел же воспользоваться во время разгона.
– Да, но теперь не сумеет. Не получится вдруг. Что будет?
– Успокойтесь,– бесстрастно сказал Молчанов.– Ничего такого не будет. Никаких корабельных «зайцев» на борту рейдера нет.
– Вы уверены в этом на все сто процентов?
Капитан взглянул на часы. В глазах его тенью прошла какая-то мысль, отразившись на лице выражением неудовольствия. Я тоже взглянул на часы. До перерыва на дневной отдых оставалось меньше десяти минут. Мне хотелось уйти, однако теперь, при всем моем желании, я не мог этого сделать без разрешения начальства. Стой и жди (даже если ждать тебе, кроме обратного пропуска, по-видимому, нечего) – таков порядок.
– В рабочей обстановке,–доверительным тоном заговорил капитан, приближаясь к столу,–я никогда не пользуюсь словом «уверен».Предпочитаю слово «убежден». И вам советую. Это поможет нам избежать неудобств, которые вы называете «беседой на разных языках». – Привычным движением он утопил одну из кнопок внутренней связи, будто ставил заключительную точку нашему разговору. – Вахта, прием!
Мне оставалось заручиться спокойствием.
В стеклянистой толще грибка столешницы замелькали голубые блики – вызов на связь. Я машинально взглянул на экран информатора в тыльной стороне рубки, но ничего на нем не увидел. Капитан смотрел куда-то в «космический» вырез боковой стороны. Я ввел поправку, посмотрел туда же и замер.
Да, это было великолепно! И не просто великолепно, а… как бы точней оценить? Ну, в общем, все двенадцать баллов по шкале эстетической категории высшего совершенства!..
Говорят, настоящую красоту прежде всего ощущаешь спиной– пробегают, знаете ли, эдакие резонансные мурашки сопричастности и восторга. Что ж, правильно говорят,я это в полной мере прочувствовал… Мне вспомнилось старое изречение: «Нет ничего прекраснее танцующей женщины,скачущего коня и чайного клипера под всеми парусами».Теперь я мог бы добавить: нет ничего романтичнее женской земной красоты в океане холодного блеска Вселенной…Я оцепенело всматривался в это,без сомнения,знакомое мне лицо,узнавая его я в то же время не узнавая там, среди звезд, и, признаюсь, готов был к восторженным декламациям. «Руки, богиня иль смертная дева, к тебе простираю. Если одна из богинь ты, владычиц пространного неба,то с Артемидою только,великою дочерью Зевса, можешь сходна быть лица красотою…Нет, ничего столь прекрасного между людей земнородных взоры мои не встречали доныне; смотрю с изумленьем… О да, забыв обо всем, стоял я как столб и завороженно созерцал новоявленную нимфу Млечного Пути. Было в ней что-то очень земное и одновременно экзотически неземное, звездно-музыкальное, вселенское…Улыбчивые карие глаза,жемчужно-розовые губы, плавные контуры темных волос. В серповидную прядь на виске великолепно «вписалась» драгоценная капля лучистой Капеллы…
– Вахта административно-технического сектора на приеме!– бодро отрапортовали жемчужно-розовые губы. – Слушаю, капитан.
Я медленно возвращался с неба на грешную зем…в командную рубку.
– Таня, дайте, пожалуйста, на экран информатора полную схему дислокации, – распорядился Молчанов.– Шесть рядов с цифровым итогом.
– Минуточку, капитан,– ответила из созвездия Возничего Таня.
«На экран информатора,значит…– подумалось мне.– Схему, значит, туда, а красавицу Таню сюда,на звездный экран большого обзора.А ведь он романтик,наш капитан! Ай-яй-яй, какой утонченный эстет!.. Даже лучистая капля Капеллы на месте– в центре красиво изогнутой пряди волос у виска. И Таня, конечно, не знает. Будет жаль, если узнает. Пропадет естественная непринужденность – прощай тогда чарующий эффект…»
– Готово, капитан!– доложила «звездная девушка».– Полная расшифровка по шести секциям.
– Вы свободны, Таня, спасибо. Конец связи.
– Владычица неба растаяла среди звезд.
Капитан жестом пригласил меня подойти к экрану информатора.
РАПОРТ НА САМОГО СЕБЯ
Я понятия не имел, что такое «схема дислокации», и тупо смотрел на экран. То, что я видел перед собой,скорее походило на обычное информационное табло в зале какого-нибудь космопорта. Продолговатый экран расчерчен на шесть вертикальных рядов. В каждом ряду– колонки индексов. Такими индексами обозначались у нас на борту каюты, отсеки и прочие помещения корабля. Ниже индексов стояли однозначные (реже– двузначные) цифры, которые иногда менялись. Вот и все. Я ничего не понимал.
Удивленный моим невежеством капитан стал пояснять, проводя рукой по рядам:
– Первый ярус, второй, третий, четвертый, носовое отделение рейдера, хвостовое.Здесь индексы помещений,в которых сейчас находятся люди. Цифры – количество человек в помещении.Вот, к примеру, носовое отделение: индекс КР-Н и рядом– двойка. Это вы и я в командной рубке. И точно также во всех шести обитаемых секциях рейдера. Ясно?
– Ясно…– пробормотал я. Теперь мне действительно было все ясно. Мне и в голову прийти не могло, что на рейдере существует подобная аппаратура!
– В конце каждого ряда обозначен цифровой итог,– продолжал капитан. – Для удобства.Ведь люди постоянно переходят из помещения в помещение, и проследить по строчкам за этой миграцией трудно. Легче по секциям. Ну-ка, возьмите конечные цифры по всем шести секциям и подсчитайте, сколько людей присутствует в данный момент на борту рейдера.