— Еще не догадалась или не хочешь верить? — подняла бровь Анна, — твой лорд Арвин — наследный принц Таланна и потомок Эдарна.
— Но Арвин совсем не выглядел чудовищем, — помотала головой девушка, чувствуя, как в душе пустила робкий росток надежда.
— Верно, но ведь ему не было тридцати, так? Принцы должны были превращаться в монстров в возрасте Эдарна — в первое полнолуние после тридцатилетия. А тридцать лет Арвину исполнилось две недели назад! Тогда же… проклятие подействовало сразу, Эдарн сменил облик у меня на глазах, превратившись в ужасного и безумного монстра. По приказу короля его заперли в том же замке. Знаешь, почему тебе никто не сказал, как он называется? Потому что с тех самых пор его зовут не иначе, как замком Чудовища! Эдарн так и умер там…
— А династия?
— К тому времени сыну принца было два года. По приказу короля средство для снятия проклятия принялись искать сразу же, но нашли нечто иное… Способ не отменить проклятие, а остаться чудовищем лишь в душе…
— И что это за способ? — подалась вперед Лина.
Анна вздрогнула, обняла себя за плечи, словно ей стало зябко, и глухо проговорила:
— Этим способом оказалась кровь обитательницы иного мира с зачатками дара лунной колдуньи. Придворный маг короля создал манок, и ты тоже испытала его на себе! Тебе ведь снился тот замок?
— Каждое полнолуние с тех пор, как мне исполнилось тринадцать…
— И чем ближе становились миры, тем сильнее становился зов, на который в ночь двойной луны шли юные обладательницы дара. Шли, чтобы на ложе любви отдать свою жизнь и кровь очередному наследнику проклятого рода в ночь обращения…
— Но Арвин прогнал меня, — прошептала Лина, — прогнал, чтобы спасти, не зная, что я не просто одна из несчастных жертв, а лунная колдунья, и могу уйти в любой момент! Сделал это так, что я не могла не уйти, заставил меня возненавидеть его… Пожертвовал собой и стал чудовищем…
— Нет, дитя, не стал. Внешне — да, но в душе он все тот же. Все его предки принимали чудовище в свое сердце, становясь им под маской внешней красоты, а твой возлюбленный поступил наоборот. Как в твоей любимой сказке…
Лина поднялась и подошла к окну, пытаясь совладать с подступающими слезами. Ее душу раздирали радость, печаль и чувство вины… Прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу, она смотрела на темный двор, чувствуя, как решение становится все очевиднее. Повернувшись к Анне, она отчеканила:
— Я возвращаюсь к Арвину.
— Ты понимаешь, что он может остаться таким навсегда?
— Да, хоть и не заслужил этого, и уж тем более не заслужил одиночества и всеобщей ненависти. И… скажи, как снять проклятие?
— Я не помню, какое условие задала, — опустила голову Анна, — я много раз пыталась вспомнить это, но я была в таком состоянии… Поверь, я пыталась, ведь именно проклятие держит меня здесь! Теперь я понимаю, что смогу уйти лишь после снятия проклятия либо после того, как умрет последний из династии…
— А это условие точно есть?
— Да, иначе бы проклятие не подействовало. Может, твой принц знает? Прости меня, девочка, я не хотела причинить тебе боль…
— Я прощаю тебя, Аннилэ А’Шер-ти, и прощаюсь, ведь я вряд ли когда-либо вернусь сюда вновь…
— Прощай, дитя, и слушай зов своего сердца, — Анна встала — ее тело на глазах становилось все более призрачным, грустно улыбнулась и истаяла в ночи.
Лина шла по лунной тропинке, вспоминая Арвина: их беседы у камина, прогулки по саду, смех, поцелуи и объятья… Как же все странно получается — красавица и чудовище, действительно совсем как в сказке…
Шаг в Лиртаэн дался ей на удивление легко, словно с каждым разом переход в другой мир становился все проще. Казалось, она лишь мигнула, и мир изменился — вокруг девушки снова была снежная сказка. Но сейчас она не смотрела по сторонам, спеша туда, куда звало ее сердце.
Вид замка заставил ее расстроенно покачать головой. Вроде бы ничего не изменилось, но что-то безвозвратно ушло… А может, так показалось из — за того, что замок был темен и тих? Не горели фонари в саду, не светились галереи и окна, кроме тусклого света в одном из окошек на третьем этаже — того самого, у которого Арвин стоял в ночь первого появления Лины в Лиртаэне. Девушка прошла по аллее, проскользнула в парадную дверь и бесшумно поднялась по лестнице. «Странно, неужели его оставили здесь совсем одного? — гневно подумала она, — это несправедливо! Или если он больше не наследник, то всем безразличен?»
Наконец Лина застыла перед дверью той самой комнаты. Страх, который она гнала с момента рассказа Анны, нахлынул с новой силой. Что, если Арвин все — таки утратил разум? А если он не захочет ее видеть? И сможет ли она сама общаться с ним в облике монстра? Хватит ли у нее смелости и силы не показать страх или отвращение? Сейчас ей больше всего хотелось убежать, вернуться к себе, к своей жизни в привычном мире… Забыть о магии луны, о чудесах… о любви… До боли закусив губу и сжавшись, словно в ожидании удара, девушка отворила дверь и неслышно проскользнула внутрь.
Комната освещалась лишь светом камина, у которого она увидела темную фигуру, являвшую собой образец горестной тоски. Девушка сделала несколько шагов по направлению к сидящему, тот вдруг развернулся, а затем вскочил, отшвырнув кресло в сторону, и уставился на нее.
Первой мыслью Эллины было: «Слава Богу, он не превратился во что-то вроде Фредди Крюгера»! Увиденное зрелище не напугало ее, лишь заставило сердце сжаться от мучительной жалости и сочувствия. Провалы глазниц, изборожденная глубокими морщинами потемневшая кожа, отчетливо звериные черты лица: плоский нос, низкий лоб, торчащие клыки. Тело покрыла короткая бурая шерсть, а на руках ногти превратились в когти… Лишь глаза остались прежними, и Лина с трудом сдержала вздох облегчения, увидев их выражение: в них все также светился разум, а еще они наполнились шоком от осознания того, кого Арвин видит перед собой.
— Леди Эллина?! — голос был хриплым и грубым, — что вы делаете здесь?! Вы не смогли вернуться в родной мир?!
— Лорд Арвин, я…
— Не называйте меня так, леди, — он отвернулся и сжался, словно от удара, — я больше не лорд, а монстр, чудовище… Вам следовало бы бежать от замка как можно дальше! Разве родители не учили вас, что бывает с юными красавицами, попадающими в логово к зверю?
Девушка шагнула к нему и, дотронувшись до его предплечья, негромко произнесла:
— Знаете, Арвин, в моем мире есть сказка о страшном чудовище и юной красавице, и пусть мы не в сказке, я всё равно хочу верить в счастливый конец. Кстати, теперь я знаю все о проклятии, и ясно понимаю: ваш облик — не ваша вина, за ним вы всё равно прежний…
— Я не хотел, чтобы вы видели меня таким… И сделал все, чтобы вы ушли, леди Эллина…
— Я и ушла, вы были чересчур… убедительны, — в голосе Лины прорвалась обида, — как вы могли поступить со мной так?! И зовите меня просто Лина!
— Я боялся, — еле слышно ответил Арвин, опуская голову, — боялся вашего страха и отвращения, поэтому предпочел сделать все, чтобы заставить вас возненавидеть меня. Чистая рана быстрее заживает…
— Арвин, посмотрите на меня! — голос Лины был требовательным, — и пообещайте мне одну вещь, хорошо?
— Я бы пообещал вам даже луну с неба, — смех мужчины был горьким, — да только зачем вам она от монстра? Чего же вы хотите, Лина?
— Не решать за меня, как лучше, и быть честным! И еще, — она постаралась улыбнуться чуть лукаво, — я бы не отказалась от чашки горячего шоколада в вашей компании!
Арвин недоверчиво вгляделся в ее лицо и вдруг опустился на колени, не сводя с Лины удивительного ясного и счастливого взгляда:
— Спасибо, свет мой… Спасибо, что вернулась, что не смотришь на меня с ненавистью и омерзением…