Саманта снова взяла факс, делая вид, будто читает его, а сама размышляла о том, что она ведь так и не узнала ничего об этом мужчине. Да, он не криминальный тип, но слишком уж загадочный, и ее это заинтриговало. Но как узнать, что он за птица?
Она вернулась в гостиную — и обомлела: Дэвид поставил на стол шампанское и разложил на блюде апельсины и виноград.
— Будем праздновать мою реабилитацию. — Он улыбнулся и занялся бутылкой. — Выпьем за мои честные намерения.
— Ну, об этом Сюзанна ничего не написала. Зато намекнула, что вы будете строить дом.
— Вот как? — удивился он.
— А вы разве не читали факс?
— У меня нет привычки читать чужие письма. Итак, за наше приятное сожительство! — провозгласил Дэвид.
Приятное сожительство… Как бы не так, упорствовала она, сама не зная почему.
— Саманта, что вы скажете, если я приглашу вас в субботу пообедать в ресторан? Ведь у вас в этот день нет занятий, я правильно понял?
Сэми стала мямлить, что у нее домашние задания не выполнены, что нужно кое-что сделать для дедушки, но где-то внутри у нее возник протест. Она действительно сошла с ума. Красивый мужчина «с честными намерениями» приглашает ее в ресторан, а она занята? Когда ее в последний раз куда-нибудь приглашали? Саманта глотнула шампанского, чувствуя, что вино и музыка уже почти довели ее до экстаза. Она никогда раньше не знала над собой власти музыки, а эта какая-то особенная, экзотическая. Полузакрыв глаза, она наблюдала за Дэвидом. Он, бесспорно, обаятелен и чертовски сексуален. Эти пронзительные черные глаза, вкрадчивые, как у тигра, движения и жесткий, четко очерченный рот… Да, дорогая, ты влипла.
Саманта стояла в кухне, нехотя жевала бутерброд, думая о вчерашнем разговоре. И в этот момент вошел Дэвид. Бог мой! В костюме и галстуке он был так не похож на того, в шортах и футболке, который уже несколько дней «сожительствовал» с ней в одном доме, что она уронила от неожиданности нож. Неужели этот мужчина кормил ее тостами? Неужели это его она видела, голого и освещенного луной?
— Прекрасный галстук, — выдавила она.
— Спасибо, — улыбнулся Дэвид и потянулся за кофейником.
— Очевидно, вы ходите на работу как на праздник? — не удержалась Саманта.
— Вам очень идет, когда вы вот так ядовито шутите. Увы, работа подождет. Надо навестить родителей и деловых партнеров. До завтра, дорогая моя сожительница.
— До завтра?
— Да, до завтра. О, понимаю, вам очень хочется знать, где я буду ночевать, так ведь?
Она передернула плечами, но ничего не сказала.
— Ну, признайтесь же, Саманта, вам интересно? — Он подошел к ней почти вплотную, обнял ее и нежно поцеловал в губы.
Саманта едва не упала, но тут же внутренне напряглась и спросила:
— Зачем вы это сделали?
— А зачем целуют женщин? Захотел. Мне кажется, это прекрасно — целоваться, а вам? Только не скромничайте. Ладно, не отвечайте, — улыбнулся он. — Итак, до завтра.
Дэвид вышел, а она тут же метнулась к окну. Блестящий серебристый лимузин выскользнул на дорогу, за рулем сидел одетый в униформу шофер.
— Бог мой! — прошептала Сэми. Надо бежать от него подальше, это слишком, даже для ее фантазии. Но куда? Вместо этого она села в свой зеленый автомобиль и поехала к дедушке.
Дэвид ехал на важную встречу, но думал только о Саманте. Каким восхищенным взглядом она встретила его. Да, он давненько так не одевался — предстояла встреча с одним из самых влиятельных партнеров, и выглядеть он должен был достойно.
Старый Лестер, давно возивший семью, был особенно симпатичен. Дэвид улыбнулся ему и заговорил о здоровье. Да, мы не молодеем, подумал он, хотя ему-то о старости говорить еще рано. Он опять стал думать о Саманте. Что за женщина! Откуда у нее столько самообладания? Как она одержима своей мечтой вырваться из бедности. Но почему она так принципиально избегает его? При такой внешности Сэми могла бы иметь богатых покровителей и не задумываться о будущем. Стройные ножки… ну и все остальное. Просто, но с большим вкусом одета… Да, Дэвид, что-то ты расслабился, а может, просто устал от одиночества, как и этот маленький стойкий эльф?
Родительский дом стоял в красивейшем месте. В нем жили несколько поколений Макмилланов, и все здесь было овеяно романтическим ореолом семейных преданий и историй. Особенностью поместья были потрясающие сады, тянувшиеся на сотни акров. А дальше уходили за горизонт девственные леса.
У парадной двери его ждала мать.
— Сынок, здравствуй! Как твои дела?
— Все хорошо, мама. Ты замечательно выглядишь.