— Наверное, немного испанский, — смутилась Джульетта. — Я не замечала, что говорю с акцентом.
— Нет, это я выразился неправильно, — заверил Ник. — Не акцент… а некоторые слова звучат необычно. Так ты не американка?
— Я до тринадцати лет жила с бабушкой в Уругвае, в маленьком посёлке недалеко от Мерседес.
— Вот как? А я был в Мерседес, правда, проездом и очень давно, ещё подростком: путешествовали с мамой и тётей. Мне там очень понравилось — красивый город. Больше ничего о нём не помню, — честно признался он, пряча улыбку за кружкой латте.
— Точно, красивый, — развеселилась Джульетта. — В общем-то, о нём больше нечего помнить, но тогда я думала: вырасту и перееду в Мерседес, всё-таки город, и до бабушки близко ехать, буду её часто навещать. Но потом… — она грустно вздохнула, — пришлось переехать к отцу в Юту, в Уэст-Джордан.
Ник сочувственно кивнул. Что тут скажешь, раз пришлось переехать от бабушки — сложно не догадаться, что случилось.
— В Уэст-Джордан тебе не понравилось?
— Что? Нет, там всё нормально, отец хороший человек… Просто мы слишком разные: он присматривал за мной, особо в душу не лез, но никогда не понимал, и я решила не мешать ему — и в итоге перебралась в Портленд.
— А мама?
— Ну… Я видела её один раз: она навестила меня, когда я к отцу переехала…
Джульетта с преувеличенным интересом сосредоточилась на пирожном. Хорошо бы сменить тему, на что-нибудь отвлечённое: обсудить последний виденный фильм или припомнить смешной случай в приёмной. Ник ведь совсем не виноват, что его искренний интерес и желание познакомиться ближе, вызывают у неё только досаду и раздражение.
У отношений с человеческими мужчинами была обратная сторона: если однажды Джульетта всё-таки решит связать свою жизнь с одним из них, она никогда не сможет быть с ним откровенной. Разве могла она рассказать, что её отец был хорошим человеком и только? Что его беспокоили полнолуния и интерес дочери к травам, что однажды он отыскал в её комнате ведьмовские книги, и как она пыталась убедить его, что не имеет отношения к сатанистам. Хорошо, что до окончания школы оставались считанные месяцы: она выдержала их, а потом уехала. Вот Колдун бы понял. Колдуну бы она рассказала, что в день, когда покинула Уругвай, бабушка была ещё жива, а не как подумал Ник. Она забрала её из школы, отвезла в аэропорт Мерседес и сказала, что придётся ей некоторое время пожить с отцом. Рассказала бы, что узнала о смерти бабушки только в Юте от неожиданно появившейся на пороге мамы. Нет, бабушку не убили, она ушла из жизни добровольно: её лиши ведьмовской сущности — отравили кровью Гримма, и когда бабушка забирала Джульетту с уроков, она уже не была Ведьмой. Колдун бы понял, а человеку и объяснять бесполезно. А мама… Что мама? Не зря же Джульетту воспитывала бабушка, не всем Ведьмам дано быть мамой. Её не обрадовало, что дочь жива, и смерть собственной матери обеспокоила вовсе не сама по себе: появившись на пороге дома в Юте, мама первым делом спросила: «Где ключ?». Так Джульетта узнала, что бабушка хранила некий древний и опасный артефакт, из-за которого её лишили сил. То, что в дальнейшем произошло с мамой, для Джульетты осталось загадкой: она ушла и больше не возвращалась.
Звонок Адалинды спас их от очередной неловкой паузы.
— Извини, — пробормотала Джульетта, прижимая сотовый к уху. — Нужно ответить.
Ник кивнул и вежливо отвлёкся на черничный маффин.
— Да?
— Ты говорить можешь? — минуя приветствие, тут же уточнила Адалинда.
— Нет.
— Ясно, тогда слушай: я уже ушла из этого номера — там труп. Мужчина. Умер приблизительно сутки назад — эманации смерти очень слабые, точнее не смогла определить. Возле рта высохшая пена, я взяла мазок, попробуем узнать, чем его отравили. Точно могу сказать одно: он не сам принял яд — на руках и ногах синяки от верёвок. По документам Жюстен Марнасье, чёрт его знает, кто такой. Тебе имя не знакомо?
Джульетта не мгновение запнулась, продумывая, что именно она может произнести вслух, но тут у Ника тоже зазвонил сотовый, и всё стало намного проще.
— Нет, никогда о нём не слышала. Он же не местный?
— Тёрнер. Слушаю.
— Ни билетов, ни ключа от машины я не нашла, но раз остановился в мотеле, скорее всего, приехал откуда-то.
— Да-да, я вам звонил. Мисс Винкрофт? Агент ФБР Тёрнер, — негромко, чтобы не мешать Джульетте, сказал Ник. — Мы можем с вами встретиться?
— Ты сейчас к Розали поедешь? — всё равно сбившись, неловко уточнила она.
— Отвезу ей мазок и вернусь на работу. Вечером встретимся у неё в лавке. Машину возвращать не буду, вдруг пригодится.
— Через час? — обескураженно переспросил Ник и с сожалением поморщился. — Хорошо, я подъеду к вам через час.
— Хорошо, вечером приеду, — пообещала Джульетта.
Они опустили телефоны и переглянулись.
— Нужно ехать на другой конец города, извини, — развёл руками Ник и, вытащив из кармана бумажник, оставил оплату наличными. — Рад, что встретились. Можно я тебе позвоню?
— Да, — встрепенулась Джульетта, — конечно, записывай номер. И спасибо за обед.
Приятно было, что Ник дважды перепроверил, правильно ли записал. Потом он подхватил пальто и из кафе едва ли не выбежал, но пока они не попрощались, для него словно не существовало времени. Может быть, он хотя бы задержится в Портленде? Например, возьмёт отпуск, когда расследование закончится, или расследование затянется, если с убийцами разберутся Ведьмы.
Вечером, судя по всему, предстояло побегать — нужно успеть заехать домой и переодеться в немаркое или что-нибудь, что уже не жалко. Серая куртка подходила идеально, но кофточка, которую Джульетта вытащила не глядя, собираясь в магазин, была совсем новая. И хорошо, а то было бы слишком стыдно являться на свидание без предварительных сборов.
Джульетта вышла из «Дейли», на ходу застёгивая куртку, и робко сбавила шаг. Через дорогу, за углом, виднелся чёрно-белый бок патрульной машины с традиционным в Портленде изображением алой розы на дверце. Просто так здесь стоит, или они успели отследить телефон Колта? Всё-таки ей следовало его выбросить по пути сюда — не доказали бы, что он у неё вообще был. Нужно идти спокойно, не подавая вида, что её хоть немного беспокоит присутствие полиции: наличие телефона в автобусе они могли определить, но не могли знать точно, у кого из пассажиров.
Вибрация в кармане куртки едва не заставила Джульетту подпрыгнуть. Господи, да сколько же сотовых она сегодня таскает с собой?! На этот раз признаки жизни подавал «ведьмовской», забытый с ночи, телефон — напоминал о пятнадцать минут назад полученном сообщении со скрытого номера. Колдун.
Оглядевшись по сторонам, Джульетта попыталась сообразить, на какую такую крышу он её приглашает, и с удивлением поняла, что имеется в виду здание, где располагалось кафе.
Колдун ждал её. Как всегда одетый с ног до головы в чёрное: маска, куртка, перчатки, плотные брюки и тяжёлые ботинки, — словно вампир, не позволяющий солнечным лучам добраться до его кожи. Величественный, мрачный и красивый. О том, что красивый, конечно, приходилось только догадываться, но иначе и быть не могло: все Колдуны красивы, как и Ведьмы, пока в человеческом облике. Зачем он носит маску SWAT*, если достаточно принять истинный облик, и никто не сможет его узнать?
— Это, в конце концов, не честно, — заявила Джульетта, останавливаясь в двух шагах за его спиной. — Ты знаешь обо мне всё: и как я выгляжу, и мой номер, и даже где я нахожусь. А я о тебе ничего не знаю.
— Была бы ты хоть немного осторожнее… — хрипло усмехнулся Колдун и обернулся.
В чёрных линзах очков Джульетта видела свои отражения и ничего более: он мог бы оказаться вовсе не Колдуном, а любым другим везеном, но на столь близком расстоянии сомнений не оставалось — сложно не распознать исходящую от его тела сильную магнетическую ауру. Их вид. Продолжения рода именно от этого самца требовала её собственная сущность.