— Враги? Такие, чтоб попутно убить ещё одиннадцать человек? — Джульетта недоверчиво покачала головой. Подобный мотив ещё менее вероятен, чем предполагаемая попытка нанести урон Ведьмам. — Нет, ни о чём подобном я не слышала. Хотя я не особо близко знала доктора Бринкерхоффа, только как преподавателя и немного как учёного. Он был очень умный и даже одарённый, вёл ряд прогрессивных исследований, недавно опубликовал монографию — заметная фигура в научных кругах.
— Учебный процесс пострадает?
— Ну, вот если совсем откровенно, — смутилась она, — то, я думаю, пойдёт на лад. Не подумай, мне действительно его жалко, и вообще всех, просто…
— Строгий экзаменатор? — прозорливо заметил Ник. — И много студентов от него пострадало?
— Да как сказать. В основном только я. — Джульетта покосилась в окно, на уже различимые очертания клиники. Вот время и вышло, а узнать почти ничего не удалось, хотя и эта малость лучше, чем результат Адалинды. — Вон вывеска, видишь? Так вот, доктор считал, что раз ему наука даётся легко, то и для остальных там не может быть ничего сложного, и если кому-то она не даётся, то этот кто-то ленится. Я и понять пыталась и бездумно заучивать — бесполезно. И ладно бы я хотела стать аптекарем, врачом или учёным, так ведь нет — ветеринаром.
— Ветеринаром — гораздо интереснее, — поддержал Ник, сворачивая к обочине. — А сейчас ты кем здесь работаешь?
— Помощником. У нас вообще маленький коллектив: доктор Уитмор, Джессика в приёмной и я на подхвате. Мы с Джессикой сменами работаем, чтобы я могла учиться, поэтому у каждой есть ключ: то я вечером дежурю и потом закрываю клинику, то она. Ну и с камерой — тоже. Она очень старая, кассетная — кассеты меняем самостоятельно, храним неделю и стираем. Честно говоря, эта камера больше для вида, чтоб наркоманы не вламывались.
— Камера их не остановит.
— У нас сигнализация есть. И все препараты хорошо заперты, но будет обидно, если разобьют витрину, только чтобы убедиться, что у нас нечего красть, поэтому решили поставить камеру. — Джульетта заранее вытащила из сумочки общую связку с ключами от дома и от клиники, и вышла на улицу.
Холодный ветер, тут же накинувшийся со всех сторон одновременно и разметавший волосы, вопреки её надеждам не вернул мыслям беспристрастной ясности. Наоборот, лишившись чарующего запаха, нестерпимо захотелось вернуться обратно, уткнуться носом в колючую дневную щетину, предложить заглянуть в гости, подняться на чашечку кофе… Какое счастье, что подруги велели ждать их в клинике. Джульетта обхватила голову руками, маскируя жест под попытки привести волосы в порядок.
— Хозяин клиники не рассердится, что кассету забрали без разрешения? — уточнил Ник, появляясь из-за джипа.
— Доктор Уитмор — хозяйка клиники. Поставлю новую — она даже не заметит. — Джульетта прошла к двери, открыла замок и, шагнув внутрь первой, быстро набрала код на пульте сигнализации. — Всё, путь открыт, — пригласила она по-свойски и включила свет.
Ник зашёл следом и прикрыл дверь.
— Понятно, почему вас тут трое, — прокомментировал он, оглядываясь.
Джульетта обвела приёмную взглядом. За пять лет она уже привыкла к скромной обстановке маленького помещения, словно к филиалу своей квартирки. Да, места мало, зато меньше полов мыть, к тому же уютно. Неожиданно бросилось в глаза, как много здесь скопилось её личных вещей: белая фарфоровая собачка на стойке регистратуры, на стене вышитая шёлком картина с изображением голубых и зелёных волнистых попугаев, буйно разросшиеся цветы в горшках на подоконнике. А в шкафу прятались старенькие стоптанные балетки, в которые она переобувалась перед уборкой — и в них же она переобуется, как только выпроводит обаятельного агента с их кассетой.
— Тесновато, — с улыбкой согласилась Джульетта и направилась к двери кладовки, по совместительству серверной. — Доктор открыла клинику в две тысячи восьмом, за месяц до кризиса: постоянную клиентуру наработать не успели, имя сделать не успели, тут же пришлось переехать в помещение поменьше, сократить коллектив и зарплаты. Практически все сами разбежались.
— А ты осталась?
Магнитофон, установленный на старую обшарпанную тумбочку, исправно шуршал. Вот неудобно бы получилось, если б он зажевал пленку, как на прошлой неделе, но эта, кажется, была из мало использованных. Джульетта вытащила из тумбочки коробку и принялась выбирать замену. Кассет оставалось мало, записей старше шести дней так и не удалось найти — старые пленки окончательно изнашивались, а новых было уже не достать. Придётся доктору скоро разориться на цифровую камеру, или же эта точно станет муляжом.
Ник вслед за ней не пошёл, остался в приёмной, чему Джульетта была только рада — не стоит демонстрировать ему обитель их вёдер, швабр и порошков — и отвечала прямо из кладовки:
— Ну… меня взяли по знакомству на первом курсе, без опыта работы с животными. Здесь я многому научилась, и продолжаю учиться. Возможность получить богатый опыт компенсирует всё, — заученно продекламировала она и осеклась.
Какой в мелкой клинике может быть опыт работы у стажёра: прививки, мазки, ушной клещ и стрижка когтей. Это добрейшей и наивной тётушке-управляющей, которая привела её сюда, и потому чувствовала вину за снижение оплаты, она могла рассказывать про богатый опыт. А вот агент из Криминально Следственного Отдела запросто поймёт, что единственный плюс малооплачиваемой должности помощника ветеринара — с ключом от клиники и паролем от сигнализации — заключается в возможности неограниченного ночного доступа к операционной, инструментам и некоторым медицинским препаратам.
— Доучусь, тогда сменю работу, — неловко закончила Джульетта, быстро переставляя кассеты, и вышла в приёмную.
Ник, задумчиво изучавший шёлковых попугайчиков, обернулся на звонкий стук каблуков и встретил её возвращение своей неизменной доброй улыбкой. Джульетта едва не оступилась: он и она, уютная приёмная, освещаемая тусклой жёлтой лампой, старенький диван… А если агент сейчас сам предложит выпить кофе? Она непроизвольно глотнула неожиданно густой обжигающий воздух и вцепилась обеими руками в жёсткие пластиковые кромки. Безумие какое-то, хоть запирайся в кладовке и срочно вызванивай подруг.
— Подвезти тебя домой? — предложил он, шагнув навстречу, и взял кассету из бессильно разжавшихся пальцев.
От его распахнутого пальто качнулась волна жара. Замершая улыбка на слегка приоткрытых губах, огромные чёрные зрачки, дрогнувшие ресницы… Джульетту словно взметнуло вверх — и в следующий миг вернуло на землю трелью из сумочки.
Вовремя! Только бы руки не тряслись… Непринуждённо отвернувшись, она сосредоточенно прикусила губу и достала телефон. Кое-как, подрагивающими пальцами развернув его экраном к себе, Джульетта с удивлением заметила имя абонента — совсем не из тех, кого ожидала услышать, — но на предположения у неё не было сил.
— Анжелина? — настороженно спросила она, прижимая динамик плотнее к уху. С той станется так заорать в мобильник, что слышно будет на другом конце клиники.
— Ночи, — сдержанно отозвалась она. — Хочу с тобой встретиться и поговорить.
— Да, конечно. Я сейчас в клинике — приезжай.
— Я уже здесь. Подожду, пока твой приятель уйдёт.
— Хорошо. — Джульетта убрала телефон и, с облегчением выдохнув, подняла глаза на терпеливо ждущего агента. — Постоянная клиентка, у неё очень болезненный пёсик — опять чем-то отравился, придётся остаться и спасать.