– Потому что я смотрю дальше этого. Сезон засухи скоро сменится дождями, а ты всё ревешь, как тебя тяготит жара.
– Не вижу в твоих словах никакого смысла, женщина.
– Путь вперед лежит и по ухабам, муж мой.
– Что?
Хозяйка издает громкий вздох. Соголон чувствует бремя этой женщины. Приходится напускать на себя глупость, чтобы возвышать глупца в его собственных глазах.
– Всё так, как ты говоришь, муж мой. Конечное назначение – вот всё, что тебе нужно видеть. Даже не смотри на тех, кто стоит сбоку на пути, потому что мы пройдем мимо них всех. А потому прогуляемся пешком, с нас не убудет. Давай пройдем мимо них всех, муж.
– У тебя всегда так много слов.
– Что именно он тебе сказал?
– Ничего он мне не сказал. Ты разве не слышала? Я больше не достоин его голоса. Он прислал лишь гонца. «У меня вам известие из дворца. Благосклонность еще может осенить семью Комвоно». Это семью-то Комвоно? Мой дед, можно сказать, в одиночку освободил Увакадишу, в пер…
– В первую войну. Да, муж мой. Может, в этом и суть проблемы.
– Гляньте на эту женщину. Она теперь заделалась провидицей!
– Муж мой, вы с ним оба немолоды, так что наверняка он помнит, как наш король захватил Конгор силой.
– И что?
– Фасиси – дворяне по происхождению, живущие среди конгорцев. А на этой улице живет несколько вдов.
– Не глупи, женщина. Присоединение к империи было лучшим, что могло случиться с Конгором.
– Но они не присо…
– Я говорю, не глупи. Конгор не Борну. Заносчивость того царства стерла его из памяти. Это же место не поднимало против Короля ни единого голоса. Между тем у этого куска шакальего дерьма не хватило даже уважения просто послать весть, что у него срочное дело. Он поделился этим со своим слугой. Прислал сюда гонца! Гонца!
– Этой вести мы ждем три года, муж мой. Кому есть дело, через кого она к нам приходит?
– Ты всегда должна выдавать свое низменное происхождение?
Соголон ждет от хозяйки быстрого слова, чего-нибудь короткого и резкого, как хлыст, чтоб заглушить слова, сходящие с его губ. Но ничего не происходит. В помещении становится так тихо, что можно подумать, кто-то из них ушел. Соголон вздрагивает от внезапной мысли, что кто-то подкрадывается к ней сзади.
– Что ж, муж мой. В следующий раз прикажи выпороть посыльного, если захочешь.
– Он будет не последним, кого я за сегодня выпорю, можешь мне поверить. Они обращаются со мной как с какой-нибудь выгнанной собакой. Да, именно! С какой-нибудь собакой, которую выгнали пинком.
– Муж мой, ты мудр во всем. Но если они хотят, чтобы мы были собаками, пусть мы ими и будем. Чтоб они не знали, когда мы укусим.
Еще одна пауза. Соголон чувствует: хозяин наконец-то слышит то, что он может использовать. О мужчинах она знает немного, но достаточно для понимания, что будет дальше.
– Они обращаются с нами как с безродными псами? Это то, что им угодно? Ну так будем же ими! Да почувствуют они, как этот пес рвет зубами и пускает кровь!
– Мой муж так мудр, – лукаво воркует хозяйка. – Явимся туда в белом. Возьми свой кинжал.
О том, куда идут, господа никому не сообщают.
– Если те люди низкородны, то мы еще ниже и не заслуживаем никаких отчетов, – говорит кухарка.
Соголон дожидается темноты, чтобы вновь отправиться на поиски юных бойцов на палках. Там из своего укрытия она выжидает, когда взрослый мужчина крикнет об окончании донги, и все расходятся восвояси. На этот раз ей несказанно повезло: кто-то оставил в грязи свою палку. Она подхватывает ее зачарованно, словно вор, не смеющий поверить в свою удачу. Понятно, что сейчас надо без промедления бежать домой, нестись во весь дух, пока тот забывчивый не вернулся. Но уйти Соголон не может. Низко пригнувшись – ни дать ни взять гепард в буше[12], – она гибко подпрыгивает в воздух, сражаясь с темнотой.
Научившись именовать дни и считать луны, Соголон знает, что с тех пор, как она поселилась в доме, минуло четыре луны. Накануне она отсчитала конец очередной и сидит сейчас в гостиной, гадая, что принесет с собой нынешняя, Гуррандала, последняя в этом году. Шестью днями ранее солнце навлекло на Соголон тягость с опухлостью и кровью, что не доставляет ей ничего, кроме беспокойства, потому как даже в этом доме лунная кровь намекает, что ты служишь для продолжения рода.
Хотя хозяин на нее по-прежнему не смотрит, она не забывает слов хозяйки, сказанных с ее появлением в доме, – что, возможно, однажды появятся дети. Странности в поведении Соголон не укрываются от кухарки, но вместо того, чтобы спросить девочку, что с ней, та просто дает ей пучок листьев, давая знак помалкивать. Остается пережидать и надеяться. Вообще у женщины много занятий, но как только появляется лунная кровь, все они сводятся к одному.
12
Буш – обширные неосвоенные человеком пространства, обычно поросшие кустарником или низкорослыми деревьями.