Мне никогда не хотелось прожить несколько сотен лет до смерти под покровом храма. Почетно — да, но как же скучно и невыносимо тоскливо! Поэтому в каждой мольбе к богине я, вопреки тетушкиным ожиданиям, просила ее милости не дать свершиться такой жуткой несправедливости. И была услышана.
Конечно, у покровительницы магии, как и у остальных богов, оказалось диковинное чувство юмора.
Впервые Лукаса я увидела на своем одиннадцатилетии. Не то чтобы Агафтия решилась изменить правилам и устроить племяннице праздник, просто этот день совпал с мирными переговорами между кланами. Черноволосого жилистого юношу в традиционной одежде чародеев, жилетке из араконьей кожи на голое тело и широких штанах из мягкой ткани, я сразу же приняла за одного из высших богов. Ну ладно, полубогов. Только это в крайнем случае! На простого смертного он явно не был похож.
То ли всему виной идеальная кожа с бронзовым отливом, то ли красивые, цвета морской волны, глаза незнакомца, разбираться в причине слепого восхищения не стала. Пускай юноша и смотрел на всех свысока, а в мою сторону так и вовсе головы не поворачивал, сердце колотилось, как безумное.
Ничего божественного в Лукасе не было. Единственный сын верховного чародея дейринского ковена, он в том году, помнится, только поступил в Магическую Академию Семи Королевств и едва не лопался от гордости. Как же! Не всем везет пройти сквозь стену богов. Достойных знаний она пропускает в академию, становясь прозрачной пленкой. Остальных выталкивает, мутнея и твердея, как непрошибаемая скала. Да и сдать экзамены не каждому из достойных по силам. На этом этапе отсеиваются слабые, бесталанные и ленивые. Магия не терпит полумер, решился идти по пути — будь добр, выкладывайся полностью.
МАСК мог по праву нести знамя наилучшего учебного заведения объединенных королевств, из его стен всегда выпускались талантливейшие маги, стражи, лекари. Лучшие из лучших — элита магического мира.
Мне о шансе хотя бы постоять возле академии и думать не стоило. Глупо и безнадежно. Может, еще и поэтому Лукас показался таким прекрасным и недосягаемым. Как мечта.
С тех самых пор каждый год на мирных переговорах я ждала этого колдуна с замиранием сердца, жила от встречи к встрече и все уши прожужжала Флорентии, единственной подруге-погодке. Для безграничного счастья мне хватало сущих крох: мимолетного взгляда Лукаса или просто его присутствия в зале.
Первое разочарование настигло, когда я поняла причину его ежегодных визитов с отцом. Думаете, он учился налаживать связи, чтобы позже правильно управлять своими людьми? Как бы ни так! Лукас просто таскался по девкам. В альманском ковене придерживались свободных нравов. Брачные союзы принято было заключать в более зрелом возрасте, когда жажда лишь сладострастного удовольствия поутихнет. Истинные пары среди ведьм тоже случались, хотя и считались той еще редкостью. Скорее даже очередной несбыточной мечтой.
Немного повзрослев, я прекрасно стала замечать лукавые переглядывания дейринского колдуна с юными ведьмочками. Казалось, они без слов общались на неизвестном мне языке. Избирательным в любви Лукаса не назовешь. Ни одна ведьма рядом с ним дольше ночи не задержалась. И сомневаюсь, что по причине изъяна самих девушек… Стремительный и вольный, как полевой ветер, он не искал постоянства. Колдун, показавшийся мне когда-то богом, с легкостью жонглировал чувствами партнерш. Ни одной он не обещал больше, чем готов был дать, но отчего-то каждая бывшая позже настойчиво искала с ним встречи…
В чем-то я их даже понимала. Оставаясь в тени остальных девушек, как ни странно, испытывала боль от его похождений сродни физической. И все равно не могла отказаться от губительного желания видеть Лукаса снова и снова! Точно добровольно соглашалась падать грудью на острую иглу — рабыня слабости. Я жутко боялась остаться без этих редких, скупых встреч в глухом одиночестве. Какая-то неведомая мощь тянула меня поближе к колдуну. Так мотылек летит на пламя, не в силах сопротивляться верной погибели…
В ту особенную для меня ночь представители дейринского ковена праздновали Самайн вместе с нашим кланом. Лукас был непривычно молчалив и угрюм, а еще неоднократно провожал меня пристальным взглядом.
В какой момент колдун вдруг оказался рядом и завел разговор — не помню. Я несла нелепицу, все больше глазея на парня, не в силах отвести глаз: боялась, что он неожиданно растворится дымом по ветру. Как мы вышли в сад, спрятались от лишних глаз в конюшне, и вовсе осталось туманным пятном. А вот неспешные ласки Лукаса, милости на ушко и нежность въелись в память намертво.