— Один умный парень как-то сказал мне, что это поможет, — сказал он. — Дождись меня и не делай глупостей.
ПЯТЬ дней спустя Уильям стоял на балконе замка Касис и смотрел на огромное поле кипарисов, с которых стекал серебристый мох. Всего в двух милях к югу граница открывала проход к Трясине.
Атака на Касис заняла меньше часа. Четверо агентов «Руки» были убиты в замке, и люди Эрвина нашли достаточно сокрушительных бумаг, что осчастливило их на несколько месяцев. Никто в здравом уме не сможет больше утверждать, что де Касис был нейтрален.
Антуан де Касис умер, сопротивляясь аресту. Он не слишком сопротивлялся, подумал Уильям. Он был взбешен и обижен, и де Касис умер от его ножа, не оказав никакого реального сопротивления.
Два часа спустя Уильям обменял купчую на Касис на копию дневника. В дневнике не хватало пары важных страниц, но память у него была не настолько совершенной, и большая часть исследований была там, так что Нэнси была довольна. Если она и подозревала, что он что-то скрывает, то не подавала виду.
Пока Уильям обменивал дневник на документы, Эрвин проинструктировал Густава и сопроводил его домой с отрядом агентов «Зеркала», чтобы обеспечить безопасность Мара во время эвакуации. Так будет лучше, подумал Уильям. Он не был уверен, что этот человек подумает о нем.
Прошло уже три дня, а от Серизы не было никаких вестей. Она была всего в дне пути по Трясине. Он сделал все, что мог. Она не могла быть с ним из-за угрозы ее семье. Он позаботился об этом. Уильям поморщился. Он подумывал о том, чтобы вернуться в Крысиную нору, но передумал. Он знал, как она думает. Если он появится, после спасения ее отца и семьи, ей придется быть с ним, нравится ей это или нет. Поэтому он сидел здесь один и ждал. Ждал, пока она решает, хочет ли она его или нет.
ОНА приходила к нему во сне. Ее лицо было испачкано, но он знал, что это она, потому что чувствовал ее запах и слышал ее голос, успокаивающий, зовущий его по имени. Когда он проснулся, дикий зверь внутри него рычал и выл, покинутый, страдающий, и такой одинокий, что он подумал, не сойдет ли он с ума. Поэтому каждое утро он приходил на этот чертов балкон и смотрел на Трясину. Это больше не зависело от него. Все, что он мог сделать, это ждать.
СЕРИЗА подняла лицо от своих рук. Снаружи на Трясину опустилась ночь. Знакомые быстрые шаги бежали вверх по лестнице, ведущей к ее убежищу.
— Можно мне войти? — спросил ее отец с лестницы.
Она кивнула.
Он подошел и сел в кресло напротив нее. Он был худее, чем она помнила. Старее. Он был дома уже почти две недели, а она все еще просыпалась с убеждением, что он пропал.
— Сборы почти закончены, — сказал он. — Мы покидаем Трясину послезавтра.
Она отвела взгляд. Она ничего не собрала.
— Тебе помочь с вещами? — спросил он.
— Я никуда не поеду.
Густав нахмурился, морщины собрались на его лбу.
— Значит, ты собираешься бросить всех нас? Бабушку, кузенов и кузин, меня. Софи.
Сериза взглянула на мягкое кресло, где спала Ларк, свернувшись калачиком.
У нее не было ответа, поэтому она просто отвернулась.
— Расскажи мне, что тебя так расстраивает, — попросил он.
Она покачала головой.
— Нет.
— Ты думаешь, я не пойму? — тихо спросил он. — Они забрали у меня твою маму. Вырвали ее из моих рук. То был последний раз, когда я видел ее, испуганную, в чужих руках. Я знаю, каково это, Сери. Знаю.
Она судорожно сглотнула.
— Он не пришел за мной. Я люблю его. Я думала, что он любит меня, но он не пришел за мной.
— Может быть, тебе стоит самой пойти к нему, — мягко сказал он. — Возможно, он ждет.
Она покачала головой.
— Я разговаривала с людьми «Зеркала». Он опять мне солгал, папа. Он сказал мне, что у него ничего нет, но, по-видимому, он богат. Он в родстве с Маршалом Южных провинций. Это большое дело, судя по тому, что они говорят. Он сказал мне, что он охотник за головами, что у него ничего нет, и я ему поверила. Почему я всегда ему верю? Я что, совсем дура?
— Люди лгут по многим причинам, — сказал Густав. — Возможно, он хотел убедиться, что ты любишь его таким, какой он есть, а не за его деньги.
— Он также говорил, что любит меня. Откуда мне знать, что это не очередная ложь?
Густав вздохнул.
— Этот человек пришел, чтобы вытащить меня из Касиса. Он был не обязан, Сери. Он пришел за мной, потому что я твой отец.
Она покачала головой.
— Он знает, где находится дом. Ему понадобится день, чтобы добраться сюда. Если бы он захотел, то уже был бы здесь. Он передумал, папа. Он решил, что я ему не нужна, а я не собираюсь умолять. Я не появлюсь на его пороге во всей своей трясинной славе, прося его вытащить меня из грязи. У меня еще осталась чертова гордость.