Сериза закашлялась.
Дикий зверь в нем оскалил зубы. Она была слаба и напугана. Почти жалкая. Легкая добыча для любого. Он должен охранять ее, иначе она погибнет.
— Они ищут тебя. — Он старался говорить бодро.
Она схватилась за живот. Ее слова прозвучали напряженно.
— Никаких личных вопросов.
— Это та самая «Рука». Луизианские шпионы. Зачем ты им понадобилась?
Она покачала головой.
Хорошо. Последствия магии «Руки» со временем становились все хуже. Он просто должен был переждать, как волчья стая поджидает истекающего кровью оленя. Рано или поздно олень упадет на землю, и тогда наступит время ужина.
Уильям взял у нее шест и оттолкнулся, направляя лодку вверх по течению.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СЕРИЗУ трясло. Ледяные иглы покалывали ее позвоночник и впивались в мышцы спины. Ее шея напряглась. Во рту у нее пересохло и стало горько.
Что-то на многочисленных мохнатых лапках поползло вверх по ее руке. Она попыталась схватить его, но пальцы поймали пустоту. Никто по ней не полз. На всякий случай она почесала руку и почувствовала прикосновение маленьких лапок к локтю, потерла там, а потом десятки невидимых жучков стали ползти по плечам и спине. Жесткие щетинки насекомых и крошечные хитиновые лапки царапали ее, скользя вниз по шее. Она дернулась, стряхивая их с себя.
Уильям наклонился к ней и хлопнул ее по руке.
— Держи свои руки подальше от меня.
— Я так и сделаю, если ты сама будешь держать их подальше.
— А тебе какое дело? — Она крепче прижала к себе куртку, ощупывая бумаги в гладком пластике. На месте.
— Тот рыжий урод, которого ты видела — следопыт. Ему нужно совсем немного: немного слюны, несколько капель крови в реке, и он будет знать, где ты находишься. Мы гребем вверх по течению. Если ты поцарапаешь себя до крови, течение утащит ее вниз, и на следующей остановке он узнает, какова ты на вкус. Потом они развернут лодку и вернутся сюда со своими семью винтовками.
— Откуда ты знаешь?
Он коснулся рукой ее лба, и она отстранилась — его кожа пылала жаром. Он показал ей свою ладонь, влажную от ее пота.
— Сейчас тебе кажется, что по твоей коже ползают призрачные насекомые. Твое сердце колотится. Язык у тебя пересох, рот словно ватой набит, руки и ноги мерзнут, но тело горит. Я знаю об этом, потому что сам такое уже испытывал. — Он продолжал толкать лодку.
Не чешись. Она обхватила себя руками, чтобы согреться. Ее зубы стучали. Не чешись.
— Когда успел у-у-умудриться?
Уильям поморщился.
— Я был солдатом в Адрианглии. Мы уже сталкивались с уродцами «Руки». — Он наклонился к шесту. — Адрианглийское «Зеркало» и луизианская «Рука» много лет ведут холодную войну. Адрианглия и Луизиана стоят друг друга. Если бы разразилась настоящая война, она затянулась бы на годы, так что вместо этого они продолжают шпионить друг за другом, ища путь к победе обходными путями. Адрианглийские шпионы используют магию в своих приборах и оружии. Луизианские шпионы сами напичканы магией. Они так меняются с ее помощью, что некоторые из них уже не люди.
Все это она уже знала.
— П-п-почему от нее так плохо?
— В конце концов уродцы «Руки» становятся настолько испорченными магией, что начинают излучать свою извращенную магию. Эта магия для нас яд. Это все равно что найти гнилой труп… от зловония тебя тошнит, так что ты не сомневаешься, что есть его нельзя. То же самое и здесь. Чем больше они испорчены, тем хуже их магия. Они знают об этом. Они используют ее, чтобы ослабить свою добычу. В конце концов твое тело приспособится, но до тех пор ты будешь уязвима.
— Когда э-э-это пройдет?
— От многого зависит.
Что это был за ответ такой?
— Как долго п-п-продержалось у тебя?
Последовала небольшая пауза, прежде чем он ответил.
— Восемнадцать часов.
— Как ж-ж-же ты у-у-удержался не чесаться?
— Я и не удержался. Они приковали меня цепью за шею в камере и пустили все на самотек.
— Это у-у-ужасно. — В какой именно армии он служил, что они позволили ему вцепиться в себя когтями до крови? — А они не могли дать тебе успокоительное или еще что-нибудь?
Его голос прозвучал как нечто само собой разумеющееся.
— Они не утруждали себя этим.
— Это неправильно. — Ее зубы заплясали, и Сериза прикусила губу, заставив колени непроизвольно задрожать. — Все будет только х-х-хуже, не так ли?
Он наклонился к ней и заглянул в глаза.
— Видишь, как плавают перед глазами маленькие красные точки?